Хозяйка чайной (СИ) - Наталья Александровна Буланова Страница 37

Я наливаю ему еще чай, который он выбрал.

— Что-то еще? — спрашиваю я.

Гость смакует пятую чашку чая, смотрит на вход в чайную и неожиданно спрашивает:

— А ты хочешь вернуться в свой мир?

Я замираю на миг, а потом начинаю протирать прилавок тряпкой:

— Не понимаю, о чем вы.

Мужчина словно не слышит меня, продолжает:

— Ты же не жадная. Вон, меня чаем поишь без ограничений. А я от своих слышал, что ты не хочешь обратно. Забрать это тело хочешь.

Говорить это и поворачивается ко мне.

Я цепенею от его слов. Да кто он такой?

Он берет только что заваренную кружку чая в свои руки и говорит:

— И дух прежней хозяйки изгнала в свое прошлое тело. Вот дела!

Я вытягиваюсь по струнке, руками вцепляюсь в прилавок. Мужчина уже не кажется мне безобидным. Словно весь образ бедняка — это всего лишь оболочка для сильного существа, которое сейчас со мной разговаривает.

Мои волосы на затылке встают дыбом от понимая, что незнакомец знает так много. Судя по всему, он имеет непосредственное участие к моему попаданию сюда.

Он оглядывает чайную:

— Шустрая ты. Настырная. Знаешь, как успеха добиться. Я не промахнулся в выборе, когда взял тебя для поднятия чайной, но… Ты хочешь остаться здесь навсегда. А это проблема.

Он крутит чай в руке, и тут я вижу, как коричневый напиток вдруг теряет цвет, становится больше похожий на воду.

— Знаешь, у всего есть своя цена. Ты готова ее заплатить? — спрашивает он.

Я смотрю на прозрачную воду. Меня начинает мелко трясти, как было раньше до терапии. Тогда я не могла смотреть на любую жидкость в руках людей, шугалась. Мне понадобилось несколько лет и много практики, чтобы не впадать в истерику, если на мою кожу попадала капля воды. Я годами училась не видеть в людях с жидкостями врагов. Я месяцы потратила на то, чтобы не видеть в каждой воде кислоту.

Но сейчас я была уверена, что в чашке гостя именно она.

Глава 14. Часть 1

— Это кислота? — спрашиваю я охрипшим голосом.

— Верно. Знакомо? — абсолютно без эмоций спрашивает мужчина.

— Это жестоко, — шепчу я, отстраняясь.

Тело принимает решение быстрее сознания. Я не хочу пройти через ожог лица еще раз. Ни за что!

— У всего есть своя цена, милочка, — мужчина крутит чашку в руках так, что кажется жидкость вот-вот выльется из краев. Я не ожидал, что ты силой воли сможешь вышвырнуть исходную душу в свое тело. И дела тут у тебя идут неплохо.

— Поэтому вы решили все испортить? — Мои губы едва шевелятся.

Я вжимаюсь спиной в стеллаж с жестяными банками чая.

— А тебе самой не интересно, захочет ли тебе помогать генерал, если ты лишишься хорошенькой мордашки?

Я покрываюсь гусиной кожей.

— Мне не интересно, — шепчу я.

— Да? А вот мне — очень.

— Давайте не будем на мне экспериментировать. Я хлебнула эту горькую чашу до дна в другой жизни.

— Поэтому получила девяносто дней красоты в этой. Но ты оказалась очень жадной.

Это преступление — хотеть жить хорошей жизнью? — Если бы хозяйка тела была другой, у меня бы и мысли не было меняться телами. Но он та еще штучка.

— Ты себя оправдываешь, Евгения. Ты хочешь украсть чужое тело.

— Я сюда попала не по своему желанию. Аварию в моем мире устроили вы?

— Нет. Я всего лишь призвал душу, которая вылетела на миг из тела.

— И как же тело может жить без души?

— В медикаментозном сне — запросто. Главное, чтобы тебя раньше времени из него выводить не стали.

Я задумалась о том, откуда мужчина столько знает о моем мире. Если бы он был местным, вряд ли знал столько тонкостей медицины.

— Вы тоже попаданец? — озвучиваю я свою догадку.

Он не отпирается, кивает. Снова крутит чашку в руках, заставляя меня едва дышать при малейшем движении.

— Я тоже заплатил свою цену за время здесь. Ну так что скажешь?

— Нет, — я мотаю головой, не раздумывая ни секунды.

Все мое тело в таком напряжении и трясучке, что, кажется, звенело бы, будь стеклом.

Я ни за что не хочу проходить через прожитое еще раз. Ни за какую цену. Всего девяносто дней здесь? Хорошо. Я наслажусь ими по полной.

— Больше не жадная? — удивляется мужчина, ставя чашку на стол.

И я тихонечко выдыхаю.

— Вы преподнесли мне хороший урок.

— Что ж. Тогда прощайте.

— Прощайте? — переспрашиваю я.

Не до свидания?

— Я же говорил — я здесь последний день. Дальше у вас будет другой куратор.

— Другой куратор — другие правила? — Я напрягаюсь снова.

Мужчина пожимает плечами:

— Кто знает. Мы, как и вы, тоже делаем свой выбор.

Загадочные слова так и повисают в воздухе, когда он уходит.

На прилавке остается ровный ряд чашек, и я с опаской заглядываю в них. Чай в них или кислота?

— Это мой подарок. Напоследок, — раздается в воздухе.

В чашках плескается розовая жидкость.

Я не сумасшедшая, чтобы ее пить.

— Госпожа! — раздается голос Рикки из жилой зоны.

— Бегу!

Я нахожу паренька стоящим на табуретке. Он пытается достать с полки шкафа свой холщовый мешочек с травами.

— Ты зачем его так высоко запульнул? — смеюсь я, помогая ему достать.

— Перестарался.

Мы вместе выходим в чайную, и из меня вырывается крик:

— Не надо!

Но уже поздно. Зверь опрокинул в себя чашку с розовым напитком.

— Зачем ты это выпил? — я подбегаю к прилавку и смотрю в чашки.

Все до одной пусты.

— Это не для меня? — удивляется он. — Думал, ты…

И тут Зверь хватается за голову одной рукой, жмурится, моргает несколько раз.

Закрывает глаза.

— Трей, — я касаюсь его руки. — Что такое?

Что же в этих напитках такого? Точно что-то магическое. И вряд ли хорошее.

И тут Зверь медленно открывает глаза и хмуро смотрит на меня. Окидывает тяжелым взглядом с головы до ног так, словно в первый раз видит, и спрашивает:

— Ты кто?

Что?

Я переглядываюсь с Рикки. Он тоже это слышал? Судя по его удивленному лицу — да.

— Алисия, — осторожно говорю я.

Зверь еще больше хмурится, прощупывает чайную взглядом. Потом смотрит на чашки на прилавке, потом снова на меня.

— Чем ты меня отравила?

Я мотаю головой.

— Кто ты?

Боги! Он потерял память? Совсем?

— Я… Алисия, — еще раз повторяю я.

Серьезно? Он не помнит ничего или только меня?

— Ты все забыл?

— Ты? Тыкаешь генералу армии драконов? — он окидывает меня холодным взглядом, и я теряюсь