Последний хранитель (СИ) - Вера Александровна Петрук Страница 35

Им отменили все эксперименты с возрастами. Теперь Хранители обязаны были пребывать в своем настоящем возрасте на одном месте до десяти лет, а потом менять дислокацию. И хотя Егор считал, что их спасло именно общее взросление с Мирой, наверху посчитали подобные меры опасными.

Никаких чувств. Этот запрет был и раньше, теперь же усилился, а наказание за его нарушение ужесточилось. А еще у Егора появился новый Замок, и он бесил его больше прежнего. Ему запрещалось трогать цветы. Их запахи и вид оставались для него без запретов, но касаться их было нельзя. Как нельзя было ему трогать Миру и даже заговаривать с ней без причины. При этом те, кто наверху, явно обладали специфичным чувством юмора, либо тщательно прятали садистскую натуру, потому что Егора сделали соседом Миры этажом сверху.

Теперь у них была новая история. Их «повзрослели». Она работала стажером в местной ветеринарной клинике, он же был менеджером в строительной фирме. А чтобы стажер и менеджер не захотели узнать друг друга поближе, Егору-Руперту придумали новую легенду, от которой он наверняка бы отказался раньше — до того, как узнал Миру. Сейчас же он был готов на все, даже на смену ориентации. Впрочем, ориентация-то у него осталась прежней, но для всех Егор должен был стать закоренелым геем, который боится с девушками не то что дружить, но и разговаривать. Партнера тоже нашли. Он был одним из новеньких Хранителей и жил в доме по соседству. Егор еще не успел с ним встретиться — оттягивал момент до последнего, но знакомые Хранители рассказали, что тот парень оказался в похожей ситуации и был наказан также, как он, правда, за чувства к Хранительнице. Похоже, им обоим предстоит десятилетие лжи и притворства.

И казалось бы, все обошлось. Чудовище снова заперли в клетке, шкаф перевезли в местный музей, число Хранителей увеличили, следы пробуждения в Поморске стерли, распространив слухи про инопланетян. Влад с приспешниками на несколько столетий застряли дома, хотя все понимали, что появятся другие. Демонов, желающих освободить и подчинить Чудовище, на земле было не меньше, чем людей. И замечательно, что Мире снова удалось стереть память. Ведь как же иначе. Миссия хранителей на том и основывалась. Но от одной мысли, что она больше его не помнит, Егору становилось нехорошо. Он тут же себя одергивал. Нехорошо вообще испытывать чувства к Чудовищу. И улыбаться при одной мысли, что, кажется, Чудовище испытывает чувства к нему.

Камешек, брошенный снизу, угодил Егору в плечо и вывел из задумчивости. Он перегнулся через перила и увидел Миру, которая стояла всего в каких-то паре метров от него. Осознание ударило Егора, будто током. Это будет невыносимое десятилетие. Мира изменилась, повзрослела, но он по-прежнему видел в ней ту девчонку, в которую влюблялся все крепче по мере того, как узнавал в ней новую личность — не Чудовища, но человека.

Егор тут же отпрянул, намереваясь скрыться в квартире, но голос Миры заставил его замереть, а потом медленно высунуть голову. Нарушить правило в первый день работы — это было слишком даже для него, но иначе он не мог, потому что Мира сказала:

— В третьем гримуаре Висслона Черного написано, что заклинания потери памяти действуют не больше тысячи раз на одного человека. Как думаешь, сколько заклинаний потребуется, чтобы они перестали работать на такой, как я?

Егор открыл рот, собираясь выдать заученную фразу легенды, положенную при первом знакомстве, но понял, что все снова пошло наперекосяк. Там, наверху, будут в бешенстве.

— Они не узнают, — улыбнулась Мира, догадавшись, о чем он думает. — Ну что, начнем все заново?

Егор не смог сдержать ответной улыбки. Он был неправ. Это десятилетие станет лучшим в его жизни, и возможно, не закончится никогда.