Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата] Страница 33

Направившая было лошадь вперед Хельви резко натянула поводья.

— И вы молчали?

— В чем дело? — удивился Вебран. — Разве…

— Вы болван! — не выдержала королева. — Стойте! Стойте, не тяните за веревку! — закричала она солдатам, уже подтащившим Босуорта и его товарищей к дереву. — Развяжите их.

Теперь уже на Хельви озадаченно смотрел д’Орсини.

— Они никуда не убегут. Кругом посты. — бросила она. — Ты, рыжий, с языком, как помело, иди сюда.

Дерлок, которого успели уже изрядно придушить толстой веревкой, пошатываясь двинулся к ней на ватных ногах.

— Захотелось, чтоб я плюнул? — осведомился он, потирая шею.

— Пойдем поговорим. — серьезно обратилась к нему королева, спрыгивая с седла.

— Куда? — не понял он.

— Где народу поменьше. Вон тот камень подойдет.

— Не боитесь? — он прищурил зеленые глаза.

— Нет. Чего бояться? Кругом мои люди. Ты без оружия.

Он смерил ее презрительным взглядом.

— Да я голыми руками вас придушу. А что потом — плевать. Лишь бы не видеть ваших гранарских рож!

— Разве ты не гранарец? — столь же спокойно осведомилась Хельви.

— Я сальв! — вспылил он. — Сальв с гор. У нас чистая кровь!

— Кровь у всех красная. — возразила королева. — Что на вершине, что внизу. Мы воюем, вы ударили в спину. За что вы нас так ненавидите?

— За все. — буркнул Дерлок. — Вы едите траву, как овцы. Носите штаны вместо килта, пьете какое-то дерьмо вместо джина. От этого у вас слабые дети, уродливые женщины и тупые мужики, которые не могут больше двух раз за ночь.

— Кто тебе сказал? — рассмеялась Хельви.

— Их же бабы!

— Значит они не такие уж уродливые? — поймала его за язык королева. — И уж явно не такие грязные, как ваши. Кстати, мы едим не траву, а салат — он вкусный. Носим штаны, потому что в них удобнее ездить верхом — ветер под юбку не задувает. А на счет джина ты прав, он греет больше, чем наши вина. И от простуды куда лучше.

Дерлок молчал.

— Что, кроме салата и штанов, тебя бесит?

— Это не разговор. — отрезал он. — Вы отлично знаете, что нам надо. Людей в горах слишком много, они голодают каждую весну. А вы не позволяете кланам спускаться в долину!

— Вы спускаетесь, чтобы грабить.

Дерлок раздраженно мотнул головой.

— Внизу полно пустой земли, но семьи, которые уходили туда вести хозяйство, перебиты. Эти свиньи с равнины просто режут наших людей!

— Потому что вы нападаете на них. — возразила Хельви. — Кстати, в низу людей тоже немало, и они имеют право на свою землю. Ведь именно поэтому мой дядя Филипп запретил горцам селиться вне своих владений.

— Да я как посмотрю кругом просто толпа народу! — фыркнул Босуорт. — Раньше здесь было пять деревень, теперь две. Спрашивается, кто вырезал остальные? Горцы? Шалишь, мы давно не спускались вниз. Вы подрались с Беотом, и теперь не знаете, как отбиться.

— Беот напал на нас. — задумчиво произнесла Хельви. «А ведь он прав. — мелькнуло у нее в голове. — Пожалуй, на равнине теперь не только не тесно, но даже слишком просторно. Не знаешь, откуда людей взять, чтоб снова заселить это пепелище».

— Послушай, — почти мягко обратилась она к Босуорту. — Давай поговорим без сердца. Я знаю, что ты один из самых сильных воинов там, в горах.

Дерлок довольно хмыкнул.

— Тебе подчиняется несколько отрядов, нападающих на мою армию с тыла. — продолжала королева. — Я дам тебе и твоим товарищам свободу, если ты взамен дашь мне слово…

Пленник фыркнул.

— Больше не воевать против вас? Не дам. Потому что не сдержу. Люди же не перестанут голодать по весне, значит надо будет спускаться вниз и грабить долину. Каждый год. Повесите меня, придут новые.

— Я не об этом. — оборвала его Хельви. — Если ты сумеешь убедить своих присоединиться ко мне и поможешь очистить страну от беотийцев, я своей королевской грамотой передам горцам пустующие земли внизу. Вы получите равные права с остальными гранарцами и сможете свободно ездить по равнине.

Дерлок молчал долго.

— Нас убьют. — наконец, сказал он.

— Мы будем вас защищать. — возразила королева. — Да вы и сами можете постоять за себя. Особенно если на вашей стороне будет закон. Общий для всего Гранара. — она вскинула голову. — Решай, Босуорт из Босуорта, и не говори «да», если не отваживаешься сделать то, о чем я тебя прошу.

— Пожалуй, я попробую. — медленно проговорил он. — Но ни за что не ручаюсь. — на его губах появилась кривая усмешка. — Меня ведь могут вздернуть и собственные соплеменники, если я сунусь к ним с подобным предложением.

— Но дело того стоит?

Босуорт вздохнул.

— Земля стоит крови. — протянул он. — Особенно если это земля Монсальвата.

— В этом мы с тобой согласны. — королева кивнула. — Забирай своих друзей, вам дадут лошадей и хлеба в дорогу.

— Как вы могли так поступить?! — разорялся Лоше Вебран, когда стук копыт на дороге уже стих. — Они разбойники! Кровавые убийцы!

На этот раз д’Орсини, кажется, был согласен с командиром арьергарда.

— Да, он приведет войска. Прямо в наше расположение. — произнес рыцарь. — Чтоб перерезать ночью нам глотки. Боюсь, Ваше Величество, что вы…

— Риск есть. — согласилась Хельви. — Но, знаешь, горцы — странный народ. Они либо не дают слово, либо держат его.

Дерлок сдержал. Один Бог знает, чего ему это стоило. Босуорт привел воинов своего клана, к которым дорогой присоединилась часть других отрядов. Он сулил им сказочную добычу у беотийцев, настоящий поход по богатым землям, такие горы золота, что только слепой и хромой могли не двинуться с места.

Потом начались бои. Горские кланы, веками принимавшие участие в набегах, но давно не видавшие большой войны — мощных, сшибающихся друг с другом армий, и вооруженных, и действовавших иначе, чем в горах — были потрясены. Вписанные в единый строй, они впервые ощутили себя частью громадного, грозного тела и поняли, что только так можно спастись от другой наседающей силы, столь же громадной и грозной.

Но поразительнее всего было то, что горцы, привыкшие ощущать себя единственными в мире, и потому держаться среди других гранарцев, как белые вороны, обнаружили, насколько разные жители внизу. В армии Гранара было до десятка сальвских племен, и язык, и обычаи которых отличались друг от друга. Если б не общая опасность, они бы возможно на выстрел не подошли бы к соседям. Раньше они все казались Босуорту на одно лицо. Теперь Дерлок легко отличал южно-гранарский диалект от северного и по одному выговору мог опознать беотийского лазутчика из Западной Сальвы.