Казусигэ Нодзима - Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке Страница 32

"Мир ждет меня".

"Чего сказал? Не преувеличивай… А? Эй, эй! Смотри-ка…"

"Что там?"

"Гляди. Это Юффи. Какого черта она тут делает?"

Нанаки чувствовал себя немного виноватым, вновь встретившись с Юффи. После того, как та просила его собрать сведения о болезни, он не сделал ровным счетом ничего. Он попытался скрыть свое смущение за напускной радостью. Вскоре Сид улетел, оставив Юффи и Нанаки. Конечно, Юффи сказала то же, что и всегда, насчет совместных поисков материи. Со времени их последней встречи она совершенно не изменилась. В тот раз он был зол на ее друга Юрия, которого она тащила, и нарочно сказал, что подобной материи не существует. Но на этот раз он испытывал совершенно иные чувства. Он был полностью уверен в душе, что не существует материи, способной излечить мидгарскую болезнь, которая — как он узнал в Ракетном Городке — зовется "Геостигмой".

Если Юффи искала материю все то время, что он провел в лесу, стало быть, ее попросту не может существовать. Когда он сказал об этом Юффи, та взглянула на него с нескрываемой печалью.

"Прости. Я помогу тебе в поисках", — пообещал Нанаки.

***

Юффи и Нанаки ступили в пещеру в далеких, заснеженных северных землях, где надеялись отыскать материю. Начинание их успехом не увенчалось.

"Ай… нет здесь ничего! Я потерпела поражение!" — обреченно молвила Юффи.

"Ты хочешь сдаться?"

"Нет, мы продолжим поиски. Их надежды и чаяния пребывают со мной".

"О чем ты?"

"Это последняя пещера, где мы могли надеяться отыскать материю. Но давай пройдемся по ней еще раз, мы ведь могли и пропустить какие-то ответвления… Видишь ли, теперь я поняла кое-что. Пока мы здесь, там проходит много времени, верно?" — молвила Юффи, устремив взгляд в пространство.

Юффи обучала заболевших жителей Вутая боевым искусствам. Сперва учениками ее были лишь дети, но затем и иные Вутайцы занялись совершенствованием собственных тел под бдительным надзором Юффи.

"Понимаешь, эта болезнь заразна, но подхватывают ее далеко не все. Она поражает тех, чьи сердца исполнены тревоги, страданий, или просто устали от жизни. Посему, если занимаешься боевыми искусствами, о подобном не думаешь, понял? Тренируясь весь день, к ночи они валятся с ног и засыпают мгновенно, не имея возможности погружаться в тревожные раздумья. Посему я хочу, чтобы и мы с тобой здесь преуспели".

Юффи посмотрела на Нанаки и улыбнулась.

"Что думаешь?"

"Я согласен. Полностью согласен".

"Ну конечно же ты согласен!"

Юффи обвила руками шею Нанаки и крепко сжала.

"Прекрати!"

"А? Я и не заметила, что на тебе столько ран. Что с тобой приключилось?"

Перед тем, как ответить, Нанаки задумался, как же объяснить ей.

"Я отправился в путь, чтобы познать мир".

Конечно, все получилось иначе, чем он представлял, но в итоге он все же стал жить полной жизнью. И он старался запомнить буквально каждое ее мгновение. Он пережил ситуации, которые наверняка бы не сумел понять, наблюдай он за ними со стороны.

"Прекрати этот пафос, ты, болван…"

Юффи вновь сдавила ему шею руками. Но практически немедленно прекратила и сказала: "Продолжай в том же духе, Нанаки".

***

Расставшись с Юффи, Нанаки отправился странствовать по миру. Встречая иных зверей, он гадал, сможет ли остаться жить вместе с ними. А когда встречал людей, первым с ними заговаривал. Он считал, что может узнать истину буквально изо всех аспектов бытия — будь она справедлива или же ложна. Число имен в памяти Нанаки все росло. Кира Кира, Долли Воришка, Кай, Кумо Нагар, Любовь, Плач Древ — иногда эти имена несли с собою боль, но он принимал ей, как неотъемлемую часть мира.

В эти дни его беспокоило лишь одно. Когда он оставался в одиночестве, Джилигган возвращался. И, казалось, становился все больше. Ведь чем больше ты узнаешь, тем больше тебе предстоит потерять. Вот почему Джиллиган становится больше, — понял Нанаки.

Истинной личиной Джиллигана был страх потери. Нанаки был уверен что, если бы понял, что это такое, то не боялся бы его. Но он продолжал дрожать от ужаса, и с каждым разом приходить в себя становилось все сложнее.

Почему? — гадал Нанаки. Вскоре он начал сомневаться в том, что правильно понял истинную суть Джиллигана. Он вновь начал размышлять над тем, чем мог оказаться Джиллиган. Он был страхом, сковывающим сердце, это точно. Но Нанаки не знал, какова причина этого страха.

***

"Джиллиган, говоришь?.."

Спустя долгое время Нанаки воссоединился с Винсентом у маленького озерца в Забытом Городе.

"Я кое-что знаю о нем".

"Что? Можешь рассказать мне?" — настаивал Нанаки.

"Однажды ты наверняка познаешь потерю. Ты опечалишься, и загодя думаешь об этом из-за страха. Но хочешь — верь, хочешь — нет, ты сможешь жить с этим".

"Хммм… Может, ты и прав".

"Джиллиган явился из далекого будущего. Будущего, которого ты неосознанно страшишься".

"Да?"

"Он знает все о тебе. Представь мгновение, когда ты лишишься всего, что пережил, видел и чему дал название. Не останется ничего".

"Хммм…"

Нанаки представил подобное, и немедленно возник Джиллиган. Нанаки не поддался страху и вспомнил обо всем. Затем он представил, как скачет по утесам близ Мидгара. Внизу он видел бренные останки города, покрытые зеленью. Поблизости он ощущал людей.

Но те люди были ему незнакомы. Может, если он отправится к ним, они поговорят с ним. Но никто не скажет: "А, рад тебя видеть".

"Я остался один", — произнес Нанаки, дрожа. — "Я буду жить так долго, что однажды познаю одиночество… Это мой страх остаться одному. Стало быть, вот чем является Джиллиган?"

"Я бы назвал это усталостью от слишком активного образа жизни".

"Не смейся над этим!"

Улыбнувшись разозлившемуся Нанаки, Винсент отвечал: "Представь вот что. Ты будешь не одинок. С тобою будут твои дети".

"Мои дети? Представить не могу такого. Я могу представить лишь медвежат Нибеля".

"Тогда как насчет такого варианта: раз в год ты будешь приходить в Мидгар, и там буду ждать тебя я. И я буду слушать твои бестолковые рассказы, не выказывая в них ни малейшей заинтересованности".

Нанаки поразмыслил об этом, представил серьезное лицо Винсента. И дрожь улеглась. Похоже, Джиллиган исчез.

"Вижу, ты перестал дрожать".

"Да. Но однажды даже ты, Винсент…"

"Такого не будет никогда. Я бессмертен. К худу или у добру…"

"Я…"

Нанаки подумал, сколь одинок, должно быть, Винсент. Сам он проживет невероятно долго, но однажды умрет. А Винсент…

"Эй! Пока я жив, будь добр встречаться со мной как можно чаще, чтобы мы могли поговорить друг с другом".