Виталий Вильчинский - Извилистый путь Страница 32

— Пойду, понаблюдаю за процессом чистосердечного признания, — сказал Леган и отправился к двери, за которой минуту перед этим скрылась парочка с девушкой.

Я оглядел внутренне убранство трактира. Стены зала изнутри был драпированы светло-желтой дорогой парчовой тканью, пол был устлан кедровым паркетом, потолок покрыт кедровыми пластинами, украшенными великолепной резьбой, на окнах красовались зелёно-красные шторы с ламбрекенами. По залу в мудром беспорядке были разбросаны деревянные столики на шесть персон, созданные из какого-то светлого дерева и покрытые лаком. Каждый столик украшали салфетница с мудрено выложенными в них разноцветными салфетками, баночки с солью, сахаром и перцем. Напротив входной двери в стене была видна дверь, ведущая в коридор, по обе стороны которого располагались специальные комнатки для частных лиц.

— Обед на двоих, пожалуйста, мне в кабинет.

По широкой, около трех метров ширины деревянной двухпролетной лестнице мы поднялись на второй этаж. Взгляд скользнул по стенам, устланным дубовыми панелями, с вырезанными лилиями понизу и поверху.

— Пройдемте в мой скромный кабинетик, — пригласил меня Реган, толкая покрытую искусно вырезанными узорами дверь, открывающую вход в одну из комнат.

Обычно после таких слов ожидаешь увидеть какие-то апартаменты, от которых либо дух захватывает от помпезности, либо от дороговизны, ну или просто молча поражаешься, а в голове бьется одна мысль: «Кучу денег угрохано в какое-то безвкусное барахло — стоит дорого, а в нем — ни вида, ни красоты».

Здесь же от увиденного действительно дыхание перехватило, и я аж остановился от неожиданности, а потом, тряхнув головой, двинулся дальше.

— Не переживай, не ты один, — утешил меня Реган, усаживаясь за стол, на который слуги ставили посуду с едой. Один из безмолвных парней поднес большой, литров на пять, таз с водой, в котором плавал одинокий лист розы, и патриарх воров омыл там руки. Мне поднесли такой же таз, только у меня листьев плавало поболее, и это никого совершенно не смущало.

— Терпеть не могу показухи! — категорично заявил Реган, повязывая себе «слюнявчик». — Внизу — то для богатеньких, прошу прощения за выражение, говнюков, которые с жиру бесятся, а где этот мусор можно избежать, я пытаюсь его устранить.

Я осмотрел кабинет. Вокруг была строго деловая обстановка: лакированный письменный стол из черного дерева, к нему перпендикулярно приставлен другой стол — для посетителей, рассчитанный человек на восемь. За ним мы и сидели. У одной стены стояли из того же дерева шкафы: одни — с глухими дверцами на замках, другие — со стеклянными, за которыми виднелись разного рода статуэтки, чаши, кубки, шкатулочки. У другой стены выстроились книжные полки с ровными рядами книг в кожаных переплетах с тиснеными надписями, в строгом порядке размещёнными свитками, а на одной из полок вообще стоял череп с проломленным виском.

— Да был тут один, — проследив за моим взглядом и прочтя немой вопрос, ответил хозяин дома..

Я ещё раз окинул взглядом комнату. На полу простилался громадный темно-синий ковер. Переведя взгляд на стены, выкрашенные светло-голубым цветом, обратил внимание на картины с великолепными пейзажами и вдруг среди них выделил для себя портрет — харя какого-то типа: толстенное, с обвисшими щеками, лоснящимися от жира, мясистый нос, размером с окорок индейки, губы, искривленные в презрительной улыбке, поросячьи глазки. Синий фрак, казалось, вот-вот лопнет на пузе.

— Мой предшественник. Терпеть его не мог, — прокомментировал Реган и тут же пояснил, видя мою приподнятую бровь. — Плюю в нее, когда, выхожу из комнаты. Да, кстати, это его запчасть, — кивнул он в сторону черепа на полке.

— Жуткий вы человек, — покачал я головой.

— Да нет, я-то нормальный, а вот место работы обязывает и не такие штучки вытворять. Авторитет…

— М-да, как все у вас сложно и запутано.

— Да нет, нормально, нужно же как-то на них управу находить? Я, вообще, промышлял тут по мелочи, а прижало, — довелось самому начать буянить. Убрал того, убрал другого…

— Интересно, интересно… Чем же таким…

— Да так, были у меня ребятки, ныряли за жемчугом. Пришел вот этот, — кивок в сторону портрета, — и предъявил претензии. А дело только-только пошло… Так, стоп, сначала едим!

На столе стояли блюда с разной снедью: солёная свинина, вымоченная в миндальном молоке и хорошо поперченная, павлин с перьями, каплуны с коричневой и хрустящей корочкой, нашпигованные луком, травами, грибами и жареными каштанами, вместо традиционной фаршированной щуки — расслаивающееся ломти белой трески, запечённой в тесте, под каким-то вкусным коричневым соусом, гороховая каша, репа с маслом, морковь, залитая мёдом, и белый сыр. В центре всего этого великолепия возвышался хрустальный графин с холодным вином.

— Да, затраты только-только начали себя окупать. — продолжил Реган, разливая вино по бокалам. — А эта гл… пардон, червь приполз ко мне за процентом, а то и за всем, что было. Ну что, за знакомство?

Мы чокнулись и выпили.

— Мммм, вкусное! — прикрыл я глаза, наслаждаясь великолепным букетом вина.

— А то как же, для себя — только лучшее. Малийское, вожу своим кораблем.

— Вы неплохо тут устроились, я смотрю!

— Ну, а как, а как? Хочешь жить, — умей вертеться! — улыбнулся толстяк, вынимая из ножен дорогой кинжал с позолоченной ручкой, усыпанной драгоценными камнями. Лезвие было изогнутой формы, из отличной стали, дорогие ножны лежали на столе на специальной подставке. Ножны тоже были украшены множеством дорогих каменьев. — Последний раз ходили на Андерон. Лет пять назад. Потом наступило затишье, и вот, по-моему, опять.

Он ножом отчекрыжил себе ножку павлина и положил на тарелку.

— Так мы с братом и пристроились. Это вкратце, а если подробно, то это очень долго, да и не для широкой огласки. Так что, ты уж извини.

— Да тут не за что просить прощения. У каждого есть свои секреты. Так вот. Я хотел с вами поговорить об одном дельце, раз уж так. Вы занимаетесь добычей жемчуга, значит, у вас налажены кой-какие связи. Я тут собираюсь заняться одним дельцем, и хотел бы с вами сотрудничать.

— О каком сотрудничестве, собственно, идет речь? — приподнял бровь Реган.

— Я хотел бы некоторые товары доставлять в империю контрабандно, негласными каналами, чтобы они не облагались налогом. А то многие захотят на этом деле погреть руки, вернее, поиметь процент.

— Я мог бы вам помочь, но мне нужно знать, что это будет за товар. Не могу же я делать это вслепую, вдруг вы собираетесь возить «пыльцу счастья».