Юлия Сергачева - Уникальный элемент Страница 32

Линяло-зеленый дом под остроконечной крышей высился над соседями, как капитан над новобранцами — широкоплечий, уверенный, мрачноватый. За его спиной разлегся заросший устрашающими лопухами и папоротником пустырь. А на границе, где лес отсекал частокол ограды, маячил совсем уж заброшенный с виду дом.

Во дворе, вместо рогатой жабы, восседал старый вываран. Панцирь зверя потрескался и потускнел, не перекатывая знакомые пламенные переливы.

Туго отошла обитая просмоленной кожей дверь. Вместо колокольчика под потолком болтался череп рогатой жабы с камешками. Изнутри пахнуло теплом, дразнящими ароматами тушеного мяса, выпечки и грибами.

На визитеров вопросительно глянул от стойки упитанный, лысоватый мужчина, увлеченно раскладывавший серебряные и медные монетки на две стопки. Принять найденную пряжку в качестве оплаты за ужин на двоих хозяин согласился без комментариев.

— Ну что за жизнь такая, а? — следом в залу ввалился бородатый и влажный тип, принявшийся шумно отряхиваться и разгонять по тесноватому помещению вонь отсыревшей кожи. — Что я рыба, что ли, с утра до ночи плескаться? Или жаба какая, в грязи ковыряться? — Он сбросил дождевую накидку на руки подоспевшей хозяйки. — Заварцу мне! Погорячее… В смысле, позабористей, а не кипяток… Или лучше грогу! — отдуваясь, уточнил он. — А то знаю я вас.

— Чего опять раскричался, Джух? — местные даже ухом не повели.

— Впору жабры отращивать, — бородатый Джух привычно умостился за столом, вклиниваясь в компанию таких же взъерошенных и непросушенных аборигенов. — А ведь были времена, когда на прадедовском поле солнечные цветы растили! А теперь сплошь речная капуста…

Элия, завороженно наблюдавшая за громогласным бородачом, встрепенулась, перехватывая меланхоличную тощую женщину с повадками хозяйки заведения. Та волочила накидку к груде таких же на вешалке.

— Нам ужин. На двоих… С капустой, — мужественно добавила Элия.

Брюс, хмыкнув, облюбовал единственный пустой стол у окна. И сразу же понял, почему стол пустовал до сих пор. Подоконник и рамы обжили семейства мелкоедов — сытых, толстых, обожравшихся мошкарой до отвала. Не в пример худому хозяину заведения Дармеду и его еще более худосочной супруге. Она проскальзывала в тесные щели между столами и посетителями, словно плоская камбала. И косила глазами так же… Брюс перехватил ее пристальный, оценивающий взгляд в свою сторону.

Подавали здесь белую бескостную рыбу с гарниром из речной капусты (блеклые, зеленоватые листья с прожилками выгодно оттеняли розоватое мясо рыбы) и говядину с водяными яблоками и грибами. А заварец припахивал смолой, зато только что в кружке не кипел.

— Поля вымывает, мокряки приходят чуть ли не каждый день, посевы сжирают на корню, — доносились местные перепевы «за жизнь».

И тут же неизбежным припевом:

— Брошу все, рвану к внутреннему побережью. Или, может, пора уже на Золотые земли податься…

— Как же, ждут там тебя!

— А как же, ждут, — подал голос хмурый тип от камина, где он грел руки о здоровенную кружку. — Таких дураков и ждут… — Он со стуком поставил кружку на решетку камина. Из рукавов высунулись массивные металлические кольца. Мужик с привычным проворством натянул на запястья изрядно обтерханную ткань рубахи, скрывая кандалы из виду.

Брюс отвел глаза. Должники магов встречались нечасто. Во всяком случае, те, у кого обе руки были в наличии.

Однажды к Брюсу зашел один такой, узнав, что он промышляет иногда кузнечным делом. Убедившись, что простенькие с виду, но намертво заклятые кандалы не по зубам даже вываранам, парень в отчаянии даже захотел отпилить себе руку. Потом передумал и отправился искать счастья в Огненном краю.

А вот любопытно… Работа с металлами — прерогатива земных магов. Кто сейчас этим занимается, а?

— Все подались в Золотые земли, да мало кто оттуда возвращается, — продолжали выпевать местные.

— Так чего возвращаться, если и там хорошо?

— Хорошо там тем, у кого голова золотая. Или зубы… В крайнем случае содержимое кошеля, — должник мага снял с решетки согревшийся грог и шумно хлебнул.

Никто его не слушал. В байках про Золотые земли у всех слушателей восприятие обычно отключается сразу же после слова «золото».

Духота концентрировалась, обещая осадки. Все явственнее воняло капустой. Дым тянулся в насыщенном воздухе нитяными струйками, завиваясь. Брюс поднялся с места, вылавливать хозяина.

— Да не-е, — уже привычно откликнулся Дармед, выбирая заплесневевшие булочки из хлебной корзинки, — какая тут работа для чужаков? Сами справляемся… Ну, вот если в поле яблоки перебирать…

Водяные яблоки оба претендента на работу предпочитали перебирать исключительно тушеные и в собственных тарелках. А полевая страда грозила затянуться до конца сезона, да еще и наградить радикулитом от сырости.

— Переночевать? Да не-е, места у меня мало, а постояльцев вишь сколько! — Дармед прикопал одну из только что обнюханных булочек поглубже на дно корзины и с удовольствием окинул взглядом горницу. Прищурился хитро: — Но если, скажем, цену перебьете…

Брюс выразительно посмотрел на Элию. Девушка вяло ковырялась в тарелке с рыбой. Белесые куски, обнажив вареные кости, приобретали все более неприглядный вид.

— Это сколько? — вздохнул Брюс. Услышал ответ, приложил максимум усилий, чтобы отпавшая челюсть не брякнулась о столешницу, и с деланой небрежностью отмахнулся: — Вряд ли ваши хоромы стоят столько.

— Это как оценивать, — хмыкнул ничуть не обиженный хозяин. — Вот, скажем, спросить тех бедолаг, что решили сэкономить на моем гостеприимстве и заночевать в лесу, так они наверняка скажут, что цена невелика… Одна беда, на услугах некроманта, который понадобится вам для таких опросов, сэкономить не удастся.

Тощая супруга Дармеда, забиравшая опустевшую посуду с соседнего стола, выразительно закатила глаза и вмешалась, упростив витиеватую речь мужа:

— В лесу улиток-мясоедок полно. И еще мокряки шастают. Про гнус уж и говорить не стоит…

Это — да! Про гнус не стоит. К набору фирменных блюд в заведении Дармеда прилагалась бесплатная баночка с самодельной холодящей мазью для успокоения горящей от укусов мошки кожи. Будь ее побольше, Брюс бы обмазался с головы до ног. Зудели, кажется, даже щеки изнутри.

— Так что ночевать всяко лучше под крышей, — заключила женщина, внимательно глядя на Брюса.

— Душно здесь, — буркнула раздраженная Элия, отодвигая расковырянную, но так и не опробованную порцию рыбы. — И грибами воняет.

— Древесину как ни смоли, а все равно гниет, — развел руками Дармед.