Константин Храбрых - Змей-Погорелыч или Чешуйчатые Байки Страница 32

Выскочивший мне навстречу охотник с тяжелым копьем наперевес с диким воплем, в котором было больше страха, чем храбрости отправился в недалекий полет в колючие кусты, получив приличное ускорение хвостом.

О, а вот катапульта! Или как этот агрегат называется… Маг, который сумел снять иллюзии со стрельцов, попытался засветить ветвистой молнией мне в морду, но дуговой разряд, отрикошетив ударил в металлическую составляющую каркаса «катапульты», и ушел в землю.

В следующую секунду поляна потонула в яростном огне, сжигая в пепел траву, кустарник, «катапульту», и жадных до чужой шкуры глупых двуногих. Впрочем, кому-то удалось удрать, а я направился дальше в поисках следующего нарушителя моих владений!

Три княжича карабкались по скале в сторону пещеры дракона. Их цель, а точнее цели в данный момент находились на обрыве отвесной скалы, и смотрели на чудеса проклятого леса.

Водяной и русалки при этом очень неплохо отдохнули, набрав пригоршни мелких камешков со дна озера, и подкидывая в воздухе, довольно прицельно отправляли их в полет, который по обыкновению заканчивался чуть ниже спины одного из трех княжичей. Соответственно раздавался обиженный вопль, и длинная непечатная ругань в адрес озерной нечисти. Периодически один из них, получив особенно «точное» попадание срывался в озеро, где его тут же пытались раздеть хохочущие русалки. Двое, из карабкавшихся уже давно были в промокших в воде портках, ибо остальное отвоевать, просто не удалось.

Дикий вопль сорвавшегося тела, умудрившегося залезть выше всех, и отчаянно терпевший муки пятой точкой, огласил округу, найдя отклик в десятке воплей страха бедолаг познавших на своей шкуре ужасы проклятого леса.

По лесной дороге громыхая сочленениями пустых доспехов, и издавая замогильный нечеловеческий хохот, шел призрачный патруль, в составе которого оказался один военнопленный, решивший по глупости и жадности надеть доспехи на себя, и теперь завывая от ужаса предстоящей участи. Надо отметить, что бедолага обладал очень хорошим воображением, и напридумывать успел много… И его полный страха и отчаянья вой поддержали своим фирменным хохотом призрачные патрульные.

Магистр который увидев что доспехи снова взялись за привычное им занятие попытался развеять чары, но, увы… его манипуляции с высокими энергиями прекратил обломок рукояти меча, метко запущенный одним из доспехов. Дрожащие от страха подмастерья не стали дожидаться, когда участь своего наставника постигнет и их — быстро подхватили бесчувственное тело магистра и припустили вдоль по лесной дороге.

Эльфы забаррикадировались в своих шалашах на отросшем в лесу молодом меллорне и, окружив территорию непроницаемым щитом, вздрагивали при каждом резком звуке или шорохе. Каждый крик боли и ужаса эльфы молили светлую богиню жизни к светлой судьбе, канувшей в лету души. Поляна вокруг их священного дерева была покрыта оперениями стрел, словно высокой травой. Для них наступил самый страшный из кошмаров! Однажды показанные крылатым владыкой ужасы обрели плоть и теперь рассекали по ночному лесу, пожирая плоть решивших поискать легкой наживы и сомнительной славы в охоте за священной шкурой небесного владыки.

Раздался душераздирающий вопль и выскочившая на поляну человеческая фигура в изорванной одежде и исцарапанная до крови, словно не замечая, врезалась в защитный купол. Следом за ним из кустов утробно рыча, появилась тварь с рогами, сделавшими честь любому лосю и пастью способную вызвать дикую зависть у любого крокодила южных широт. Издав душераздирающий трубный рев, тварь понеслась на бедолагу…

Мужик, видя приближающуюся мучительную смерть в зубах или на рогах твари, в нарушение всех физических и магических законов, словно по земле припустил вверх по магическому куполу, оглашая округу криками страха.

Эльфы, проводив удивленными взглядами убежавшую фигуру в лохмотьях, тут же нацелили наконечники стрел на непонятную тварь. В следующий миг иллюзия с твари слетела, оставив вместо себя маленькую лесную мышь, победоносно пискнувшую вслед убежавшему двуногому и скрылась в траве.

Жители деревень не спали всю ночь, наблюдая за творившимися чудесами проклятого леса.

Периодически из лесу выскакивали охрипшие, в лохмотьях, покрытые болотной тиной и кровоточащими царапинами люди, избравшие свой путь как охотники за нечистью и драконоборцы. Большинство возвращавшихся из лесу были покрыты сединой аки старцы, хотя с виду юнцы — юнцами.

И вот в очередной раз из лесу выскочило не-пойми-что, в чей зад намертво вцепившись челюстями и когтями, висела диковинная и страшная тварь, которая окутываясь серой дымкой, превращалась или в енота-полоскуна, либо в мышь, либо еще более безобидное существо.

Нередко из лесу выносили трупы погибших охотников, и больше всего обожженных и раненых людей, решивших напасть на чешуйчатого монстра.

Завершающей картиной был вывод связанных цепочкой военнопленных, которых к всякому ужасу вывели призраки закованные в латы. Из нутра одного из доспехов выпал некогда бравый охотник, издав дьявольский хохот, они так же неспешно вернулись в лес.

Внезапно посреди одной из деревень, возле трактира с вывеской вытянутой драконьей мордой открылось окно портала, и на землю один за другим спрыгнули трое мокрых, в порванных портках, покрытых большим количеством синяков юноши. Каждый из них держал в руках ношу, в которой некоторые из местных жителей к своему удивлению признали недавних валькирий выгнавших дракона с ристалища.

Окно схлопнулось, одновременно со струей пламени вылетевшей из оного. Княжичи, успели отскочить, сберегая свое имущество, которое успело только жалобно и испуганно пискнуть. Не повезло трактиру, ибо пламя краем задело вывеску, и она вспыхнула словно сухая тростинка. На счастье молодого хозяина один из крестьян умудрился облить из бочки с дождевой водой вывеску и потому здание осталось неповрежденным, что, кстати, не помешало трактирщику содрать дополнительных деньжат с приезжих.

Княжичи не стали откладывать все в долгий ящик и заставив экстренно собраться стрелецким десяткам, скомандовали отправку. После чего провожаемые радостными воплями и завистливыми взглядами прохлопавших свое счастье принцев.

Солнце уже зашло за горизонт, а в походном лагере только-только разгоралось празднество: княжичи стоило им только отъехать от проклятого леса на несколько десятков верст, как они устроили спасенным принцессам самое незабываемое признание в любви и предложение скрепить узами брака их судьбы.