Первый полёт (ЛП) - Уилсон Сара К.Л. Страница 3

На это я тихо вздохнула, потому что сама думала о том же. Школа драконов располагалась на склоне массивной горы. В пещерах были стойла, казармы, обеденные залы, классы для учителей и учеников, комнаты для приезжих небесных всадников, оружейная и подсобные помещения. Все они соединялись между собой чередой длинных узких выступов и спиралевидных лестниц, то поднимавшихся, то убегавших вниз. Чтобы забраться утром на самый верхний уровень, где размещались драконьи стойла, я потратила все свои силы и уже отстала от группы. И это я просто передвигаюсь по территории. Зато буду в отличной форме.

— Эй, ты, — окликнул меня один из учеников. — Ужин начнётся после четвёртого удара колокола. Если не доберёшься вовремя, я съем твою порцию.

Да пусть хоть всю еду забирает — мою мечту ему не отнять. Небольшой голод не был для меня в новинку. Чтобы спуститься на третий уровень, пришлось поднапрячься. Уровни в Школе драконов считались сверху вниз, так что самый последний из них располагался тремя уровнями ниже пещер драконов.

Когда я наконец дошла до обеденного зала, ужин был в самом разгаре. Длинные столы с белыми скатертями ломились от еды. От запаха лосося с лимонным соусом текли слюнки. Столы у широко распахнутых окон стояли на некотором возвышении и явно предназначались для старших небесных всадников и учителей. Я заметила мастера Дантриета, ужинавшего за одним из них. Пока он был единственным учителем, которого мне довелось увидеть. Именно он приплыл этим утром на лодке, чтобы встретить нас и переправить на пароме к подножию горы.

— Новобранцы? — спросил он мрачно. Мы кивнули, и он продолжил: — Если вы уплывёте на плоту, это будет означать, что вас приняли в Школу. Мы никому не отказываем, но каждый год умирает много новобранцев, а те, кто не сумел справиться с драконом, отчисляются и переходят в услужение небесных всадников. Покинуть наши ряды можно, только умерев. Неважно, благородные вы или простые, знатные или бедные, больные или здоровые. Вы принимаете эти условия?

Мы хором выразили согласие, и он знаком приказал паромщику переправить нас через реку, а потом провёл нас прямо до пещер драконов. Странно было осознавать, что перед нами стоял самый обычный человек, а не божество из золота, перед которым надо кланяться. Но даже от этого осознания моё удивление не делалось меньше.

Новобранцы, с которыми я приехала, обнаружились за столом в самом дальнем тёмном углу, куда не падал свет от окон. Они сидели на скамьях и молча ели. Я села с самого края. Никто не смотрел на меня, но мне было всё равно. Лосось ещё оставался, а я не ела ничего, кроме нескольких краюх хлеба, последнюю неделю, пока путешествовала. Я передвигалась между городками то на повозках фермеров, то на телегах торговцев, — на чём угодно, если люди были не против попутчика. Они не брали платы, — разве что только болтали со мной — и перемещаться таким способом куда безопаснее, чем бродить там, где можно натолкнуться на воров и разбойников.

— А почему мы не сидим с ними? — темноволосый миловидный парень показал на стол, стоявший рядом с нашим.

За ним сидели такие же подростки, но одетые в облегающую серую одежду из кожи, которая застёгивалась пряжками на талии, локтях, коленях и вообще по всему телу. Они могли сойти за небесных всадников, но у них не было кос и развевающихся шёлковых шарфов. Кроме того, небесные всадники одевались во всё чёрное.

Саветт закатила глаза. Её высокомерные выходки уже казались мне забавными. По крайней мере, сущность совпадала с формой: прямо кладезь мудрости.

— Это Принятые. Они на ступень выше. Когда нам удастся приручить драконов, чтобы летать на них, мы войдём в ряды небесных всадников и тоже будем сидеть там.

Его улыбка превратилась в усмешку, когда он снова обратился к ней. Похоже, флиртовал.

— А кто это?

Он указал на другой длинный стол. Сидевшие за ним выглядели немного постарше и носили одежду коричневого цвета и один или два шёлковых шарфа. У некоторых в волосах наблюдалась коса. Я была рада, что он спрашивал. В отличие от остальных, моё детство вертелось больше вокруг того, как молоть зерно или правильно смазывать ремни для плуга, а не как всё устроено в Школе драконов.

— Это Принёсшие клятву. Они перешли на следующую ступень обучения и принесли клятву верности при дворе. Кого-то отдельно обучают за пределами школы сами небесные всадники. Драконовы чешуйки, Джаэль, твои учителя ничему не научили тебя, что ли?

— Они не умели говорить твоим мелодичным голосом, Саветт.

Она фыркнула, но её порозовевшие щёки свидетельствовали о том, что она была довольна собой.

— А те, у которых цветные шарфы? — спросила я, настолько увлечённая рассказом, что забылась.

За столом повисла тишина, а сидевшие ближе всего ко мне отвели взгляд. Саветт не отрывалась от своей тарелки, как будто ей предстояло пересказать на оценку её содержимое. Миловидный паренёк — Джаэль — заговорил после нескольких минут молчания.

— Слушай, не обижайся, но никто из нас не хочет слишком привязываться к тебе. Мы знаем, что ты погибнешь, едва только пройдёт пара уроков, и… ну, в общем… ну… — Он запнулся. Его глаза смотрели с жалостью.

— Он хочет сказать, что мы не хотим чувствовать вину за твою смерть. Тебя вообще не должно быть здесь, — резко заявила Саветт.

Я вгрызлась в свой кусок хлеба и сморгнула выступившую влагу. Их слова ранили. И они были лживы. Я не умру в первую неделю. Я им всем это докажу. Они увидят, что ошибались на мой счёт, и тогда я найду способ показать им, что их жалость нужна мне не больше их помощи.

— Это касты цветов, — ответила девочка с ярко-голубыми глазами, сидевшая рядом со мной. Слова вырвались у неё, словно она стискивала их в себе изо всех сил. — Поэтому у каждого стола свой цвет шёлковых шарфов. Они пока ещё не стали полноценными небесными всадниками (но скоро будут), однако получили одобрение своих каст, и им остаётся пройти последнее испытание.

Девчонка быстро отвела взгляд, словно боялась заразиться моей хромотой. Я хотела огрызнуться, но она оказалась единственной, кто вообще мне ответил. Наверное, не стоит совсем пренебрегать приветливостью. Неважно, что на неё не придётся особо рассчитывать. Я наклонила голову в знак благодарности и замолчала, решив наблюдать за происходящим в зале. Если я буду вынуждена рассчитывать только на свои силы, то надо узнать как можно больше, а для этого требуется постоянное наблюдение.

Идея оказалась хорошей, иначе я бы не заметила, как мастер Дантриет оторвался от рыбы и его проницательный взгляд устремился через весь зал и на несколько мгновений задержался на мне. Он не отвёл его, в отличие от всех остальных, словно ища что-то, — в этом я была уверена — пока наконец не отвернулся. Что бы он ни искал, кажется, результат его удовлетворил, а я, кое-как успокоившись, вновь принялась за еду. Мастер не отказал мне, когда увидел, что я калека. Может, он знал то, чего не знал никто, кроме меня.

Глава третья

Я резко проснулась и едва не свалилась со своей верхней койки. Прошлой ночью, добравшись до спальной комнаты, я обнаружила, что все нижние места были уже заняты. Когда я предложила одной рыжеволосой девчонке, которая спала внизу, поменяться, она презрительно отвернулась. Просить у других и выслушивать отказы у меня не было сил. Я протёрла глаза, собрала вещи и стала медленно спускаться по лестнице. Лестницы не были для меня особой помехой, но преодолевала я их с трудом, потому что приходилось перескакивать на каждую перекладину, крепко держась за неё обеими руками и таща нерабочую ногу.

Если бы другие верили, что я смогу продержаться эту неделю, наша комната понравилась бы мне ещё больше. Кровати были сделаны добротно. К каждой прилагались белая накрахмаленная простыня и шерстяное одеяло, сложенные высокой стопкой. Никогда я ещё не спала так хорошо. Потолок был высоким и сводчатым, вдоль каменной стены располагались огромные окна, выходившие наружу, с колыхавшимися на ветру шелковистыми занавесками. Я начинала понимать, почему небесные всадники проводили почти всё своё время за пределами стен. Их жизнь проходила под открытым небом, там же они и умирали. Я никогда особо не любила бывать вне дома: просто не смогла бы уйти далеко на своём костыле по неровной местности, да и большинство моих хлопот было связано непосредственно с домом. Для этого требовались ловкие руки, а не крепкие ноги.