Евгения Биткова - Гренадёры Страница 29

— А кто их просит? — раздался знакомый голос. Я высунула голову. — А, госпожа гренадер, не часто вас здесь увидишь. Особенно не с кулинарным чтивом в руках. Чем помочь?

— Привет, Жюли! Я от Кима. Он просил тебе передать, вот, — ответила я, с грохотом опуская книги на стол.

Девушка пробежала по корешкам пальцем.

— Он их год возвращает, — усмехнулась она. — Составишь мне компанию? У меня как раз перерыв. Не откажешься от чая?

— Еще спрашиваешь! — с готовностью приняла я приглашение.

Мысль о недавнем чаепитии с Кимом меня не мучила. Ведь прошло полчаса. Жюли провела меня в комнату за прилавком. В нос сразу ударил ни с чем не сравнимый запах кофе. Девушка жестом указала на кресло.

— Кофе тебе не предлагаю, насколько помню, ты его не пьешь. Кстати, почему?

— У меня на него неадекватная реакция, — неохотно призналась я.

— В самом деле? И какая же?

— Ну, я становлюсь довольно буйной. Даже сильнее, чем обычно. А потом мне отшибает память. Я ничего после него не помню. Кофе для меня хуже алкоголя.

— В самом деле? Как интересно. — Жюли протянула мне чашку чая, а сама вместе с кофе села на соседнее кресло.

Жюли приходилась старшей сестрой Кима, на пять лет старше его. Худая девушка, с черными короткими всклокоченными волосами и такими же, как у Кима, золотыми глазами, под которыми темнели круги. Безразмерная кофта в пеструю полоску, вечно сползающая с одного плеча, рваные брюки, подкованные ботинки и массивные браслеты на тонких руках — внешний вид производил весьма смазанное впечатление. Жюли редко заботилась о своей внешности, но, как и у брата, у нее был острый ум. Днем она продавала книги, а ночью занималась специальными заказами. Она переводила старые свитки, книги, карты, а также работала внештатным шифровщиком и дешифровщиком ЗОГа. Но в отличие от Кима Жюли была милой и улыбчивой девушкой.

— Так как поживает братик?

— Чахнет, — небрежно бросила я. — Я удивляюсь, как он еще астму себе не заработал. В его доме пыли больше, чем в любом запущенном склепе! Можно? — спросила я, указывая на тарелку с печеньем.

— Угощайся, — кивнула Жюли, и я быстро накинулась на угощение. — Да, с тех пор как Ким стал жить в доме один, он, похоже, ни разу не наводил там порядок. Брата нельзя назвать грязнулей, за собой он, конечно, следит, разве что не причесывается, но уборка — это выше его сил. В конце концов, он лентяй, каких свет не видывал.

На кресло рядом с девушкой запрыгнула Гроза. Замурлыкав, она начала ласкаться. Жюли, не глядя, принялась ее гладить. Я прекратила изображать хомячка с печеньем и посмотрела на черную кошку. Многие считали кошек ласковыми и милыми существами. Лично я им не доверяла. Как говорят, люди делятся на две категории — те, кто любит собак, и те, кто любит кошек. Я любила хорьков. Но если придется выбирать из первых двух, то я остановлюсь на собаках. Может быть, работа дает свое.

— Ким просил взять у тебя пару книг. Ему больше нечего читать, — вспомнила я, когда с тарелки исчезла последняя крошка.

— Вот как. Когда ты навестишь его в следующий раз?

— Собиралась завтра.

— Сперва зайди ко мне. Я отберу книги, а завтра передам тебе.

— Отлично! Спасибо за угощение. Было вкусно, — поблагодарила я. — А для меня никакой литературы не найдется?

— Мне попадался на глаза сборник «Кухни Востока» с иллюстрациями. Если найду, то передам вместе с книгами брата.

— Было бы здорово! — улыбнулась я, прощаясь с Жюли.

Остаток дня также напоминал марафон. Домой я вернулась сытой и счастливой. Я прошла к себе в комнату и, довольная, упала на кровать. Подо мной что-то зашевелилось, я перевернулась. Из-под складок одеяла выполз Шнурик, по виду напоминающий оладушку. Хорек недовольно обшипел меня, вновь приняв свою сардельковидную форму.

— Прости, дружок, я тебя не заметила, — извинилась я.

Меня клонило в сон. Сладко зевнув, я обняла подушку, готовясь проспать до самого утра. Тут над моим ухом раздался звон, точно два локомотива столкнулись друг с другом. Я подпрыгнула на месте. Перевернувшись на живот, я ошарашенно открыла глаза. Передо мной стояла знакомая и отнюдь не желанная фигура. Влас держал в одной руке сковородку, а в другой кастрюлю. Вот тебе и «локомотивы». Хорошо, по голове не догадался постучать.

— Подъем! — скомандовал он.

Я старательно начала тереть глаза, пытаясь избавиться от жуткого видения.

— Какой еще подъем?

— Ты мне нужна, — коротко сказал Влас.

— Чего?!

— Для работы, — уточнил он.

— Чего?!! — Тут сон окончательно от меня сбежал. — Какая работа?

— В моем баре. Мне нужен гренадер.

— Так обратись в ЗОГ! Меня зачем трогать! — проворчала я, переворачиваясь на бок, спиной к Власу.

Мужчина дернул за край одеяла, и я скатилась с кровати.

— А ты кем работаешь? — едко уточнил он.

— Гренадером, — ответила я, потирая ушибленное место. — Но не за спасибо, и не в сверхурочное время! А деньги нам лично нельзя принимать, так что топай в Отдел!

— Бегу и спотыкаюсь! И кто сказал, что ты будешь работать бесплатно?

— И чем ты собираешься платить?

— Едой, — с ходу ответил Влас.

— Не смеши мои тапочки! Кстати, где они? А, нашла! Откуда у тебя в баре приличная еда?

Раз это бар, то там преобладают спиртные напитки. А за орешки я работать отказываюсь.

— Выходит, утиная грудка в кисло-сладком ананасовом соусе для тебя неприличная еда?

— Я согласна! — не задумываясь, выпалила я.

— И всего-то, — проворчал Влас. — Держи — форма моего бара.

— На кой она мне? — удивилась я, подбирая с кровати одежду.

— Я не могу притащить туда гренадера. Пойдут слухи. Будешь работать под прикрытием в качестве официантки.

— Что?! Учти, такое не обойдется тебе в одну утку!

— Ладно, дам тебе и молочного поросенка за вредность. Идет?

— Не обманываешь? — насторожилась я внезапной щедрости.

— Нет. Я держу свое слово, — серьезно ответил мужчина.

— Что за работа хоть? — смягчилась я.

— Необходимо кое за кем присмотреть.

— Присмотреть?

— Придешь в бар, объясню. Будь там в десять. А мне пора. И не опаздывай, а то шею сверну!

Я почесала затылок, опустила глаза и посмотрела на раскиданную по кровати форму. У меня что, судьба такая — все время работать прислугой?

Ночной город. Прекрасный и опасный. Он олицетворял дьявольскую красоту. Разноцветный свет иллюминаций притягивал особый тип людей. Люди тянулись к нему словно мотыльки к огню. Как и огонь, злачные заведения несли наивным невеждам гибель. Ночь — время хищников, точащих днем когти, а с темнотой обнажая их. Я никогда не считала себя добычей. Но сегодня шла осторожно, прислушиваясь к каждому шороху втайне надеясь не наткнуться на коллег, патрулирующих улицы. Хоть сейчас на мне не надет ошейник, в лицо меня знала каждая собака Отдела, и не только собака. А мне меньше всего хотелось быть застигнутой в подобном виде. Что за форма в баре у Власа! Ха, а я, наивная, жаловалась на одежду в «Сохатом»! Она, по крайней мере, была приличной! Сейчас же на мне черная обтягивающая юбка такой длины, что, наклонись я, обзор будет самый лучший; чулки; лакированные туфли на высоких каблуках, предательски цокающие по мостовой; белая строгая рубашка и черная жилетка. Не спорю, я девушка свободных взглядов и неробкого десятка. Вид и количество одежды меня слабо волновали. Но я боялась попасть знакомым на глаза. Не хочется придумывать глупые оправдания, почему в мини-юбке я шляюсь ночью по подворотням. А признаваться, что я «продалась» за еду, хочется еще меньше.