Военное дело для чайников (СИ) - Кун Сергей Страница 28

Мощный арбалет позволял выпускать более тяжёлые, порядка 60–120 г, стрелы с аналогичной или чуть большей начальной скоростью. Энергия стрелы могла достигать более 300Дж, вплотную приближаясь к пулям современных пистолетов. Однако платой за более мощный выстрел была скорострельность — из арбалета, взводимого кранекином или воротом, можно было сделать всего 1–2 выстрела в минуту. И, поскольку характеристики арбалета не позволяли вести неприцельный массированный огонь (который не огонь, но снова устойчивое выражение) по площадям, типичная дальность стрельбы не превышала 150 метров.

А теперь мушкет! Длинноствольное фитильное ружьё калибром более 20 мм — практически пушка по современной терминологии — могло выпускать пулю весом более 50 г с начальной скоростью до 500 м/с. Данная скорость была впервые измерена в середине 18 века для более лёгкой «Браун Бесс», но подтверждена современными экспериментами с репликой мушкета 16 века. Возможно, она несколько завышена, но если принять за данность 450 м/с, то дульная энергия мушкетной пули составит 5000Дж. Для сравнения, современная ружейная пуля 12 калибра (18 мм) весит примерно 30–35 г и имеет дульную энергию до 2000−3000Дж. Энергия же пули патрона 7.62×54 (винтовка Мосина) — примерно 3500Дж, 5.45×39 (автомат Калашникова) — менее 1500Дж.

Хотя предельная дальность полёта мушкетной пули составляет более километра, а нанести серьёзные раны она способна в пределах нескольких сотен метров, хоть как-то попасть ею даже по сплошному строю можно было разве что с 150–200 м. Для стабильного попадания в одиночную ростовую мишень к ней требовалось подойти на смешные 30–50 м, а находясь в 100 м от стрелка можно было чувствовать себя практически в безопасности. Так что реально мушкетёры предпочитали вести огонь, только подпустив противника как можно ближе.

Ну и о практической скорострельности. Тяжёлый и громоздкий мушкет требовал значительно больше времени для перезарядки, чем кремневые ружья 18–19 веков. Из исторических примеров — в начале 17 века неназванный солдат армии Густава Адольфа на состязаниях по стрельбе сделал 6 прицельных выстрелов за 5 минут. А в конце того же 17 века в Шотландии некий стрелок за 7 минут выпустил 30 пуль. Если же говорить о практической скорострельности мушкетёров на поле боя, то (без учёта караколирования) они производили залп каждые 1–2 минуты. Более чем скромный результат.

Что на выходе? Мушкет уступает по скорострельности в 20 раз луку и вдвое — арбалету. Дистанция, на которой мушкетный огонь становится всерьёз опасен, по сравнению с луком и арбалетом вроде бы тоже вдвое меньше. Единственное, в чём он лучше, так это в энергии пули, которая в 15–30 раз больше, чем у стрелы. Но и то этот параметр кажется явно избыточным — мушкет превосходит почти в 3 раза даже современный автомат!

Кажется, что первенство следует безоговорочно отдать луку. Однако, не смотря ни на что, мушкет и его более лёгкий аналог — аркебуза — на вооружении армий полностью вытеснили лук и арбалет. Как же так? Причин несколько:

— Первая, она же чисто экономическая — так дешевле.

Да, мушкет как таковой дороже не только лука, но и арбалета. Однако в реалиях 16–17 века его основные расходные материалы — порох и круглые свинцовые пули — уже обходились значительно дешевле стрел. Изготовление пороха к тому времени уже поставили на поток и пороховые мельницы выдавали его для нужд артиллерии в больших количествах. Отливка пуль требовала недорогих материалов и минимальных навыков, так что её могли осуществлять сами солдаты. Изготовление же стрел, а прежде всего наконечников, требовало куда более дорогого сырья и труда высококвалифицированных специалистов. В итоге один выстрел из лука/арбалета обходился в разы дороже мушкетного.

— Вторая — несоизмеримая бронепробиваемость пуль.

К 16 веку производство доспехов достигло такого уровня, что как минимум кирасу и шлем уже могло себе позволить большинство солдат на поле боя. Мало того, заметное количество бойцов, особенно в коннице, использовало ¾, а то и полный, латный доспех. При этом подобная броня оказывалась практически непробиваемой для стрел на дальних дистанциях, а на близких пробивалась только самыми мощными арбалетами, да и то не всегда. В итоге даже относительно бедно снаряженный солдат-пехотинец опасался попаданий только в руки и ноги. А, скажем, тяжёлому кавалеристу-жандарму лучник мог нанести рану только чудом.

Ситуация радикально меняется, когда речь заходит о мушкетах. Самые лучшие и дорогие доспехи могли включать нагрудную пластину, способную выдержать мушкетную пулю без сквозного пробития. При этом все остальные части тела она поражала с лёгкостью. Большинство же комплектов брони не защищали от попадания из мушкета вовсе.

— Третья — огромная разница в останавливающем действии.

Источники свидетельствуют, что единичная рана, нанесённая стрелой, далеко не всегда выводила получившего её воина из строя. Если стрела не пробивала жизненно важные органы, он зачастую успешно продолжал бой и умирал только через много дней от занесённых в рану инфекций.

Раны же, нанесённые выстрелами из мушкета с близкого расстояния, как правило чрезвычайно тяжелы. Попадая в конечность, высокоскоростная крупнокалиберная пуля зачастую просто её отрывает, в корпус — образует временную пульсирующую полость, по размеру в несколько раз превосходящую её площадь поперечного сечения. Кроме того, она нередко разрушается подобно современным экспансивным пулям, вызывая обширнейшие повреждения. Собственно, перед создателями мушкетов стояла задача единственным попаданием убить наповал даже не человека, а боевого коня. И они её успешно решили.

Мало того, даже ношение пуленепробиваемой кирасы отнюдь не гарантирует сохранение боеспособности после попадания из мушкета. Опыт тестирования современных бронежилетов со стальными пластинами и амортизирующими подпорами (аналог кирасы с поддоспешником) показывает — даже если сходная по энергетике пуля не пробила броню, она всё равно может переломать рёбра и вызвать разрывы внутренних органов. Т. е. воин, пусть и облачённый в самую высококачественную кирасу, получив в грудь пулю из мушкета однозначно упадёт. И даже в лучшем случае встанет очень нескоро.

Обобщая второй третий пункты — количество выстрелов из лука или арбалета, необходимое для вывода из строя хорошо защищённого противника, довольно велико. Лучник может выпустить весь колчан, но так и не нанести латнику мало-мальски серьёзных ран. При этом мушкетёру хватит единственного попадания, чтобы враг перестал представлять хоть какую-нибудь опасность. Следовательно, единственная мушкетная пуля по эффективности равна множеству стрел, но при этом обходится гораздо дешевле.

Оружие из ничего. Праща

То, что арбалет сложен, напоминать не нужно. Замысловатые для своего времени механизмы, материалы, весьма нетривиальная работа умелого мастера… Композитный лук? То же самое, изготовление его по всем правилам требовало знаний и времени. Даже английский длинный лук на проверку — не просто согнутая палка. Без правильного выбора заготовки и особой методики просушки стрелять он будет… Далеко не так хорошо, как хотелось бы. В изготовлении любого из видов метательного оружия есть свои секреты, кроме одного. И так, встречаем — праща!

Конструктивно это сама простота. Верёвка или тонкий кожаный шнур, на конце которого завязывали петлю, а посередине прикрепляли кармашек для снаряда. Всё! Петлю надевали на палец или запястье, другой конец брали в кулак, вкладывали в кармашек тот самый метательный снаряд, раскручивали пращу над головой, разжимали пальцы и — если повезёт — наслаждались видом поверженного врага. Легко и непринуждённо.