Надежда Кузьмина - Добыча дракона [СИ] Страница 28

— Две бедные родственницы, одна невеста, за целомудрие которой боятся, одна сестра непутевого брата, который проиграл её приданое, и, наконец, представьте себе, вон та блондинка пришла сюда добровольно.

Мы вылезли в окно, восстановили решетку и вернулись к себе в келью.

Эрис и Эмит уже приплясывали от нетерпения, так им хотелось смыться из узилища хоть на одну ночь. Арден разрешающе махнул рукой, мол, летите уж, а Шон догонит. Эльфы резво, пока начальство не передумало, выпорхнули в окно. Шон с сомнением посмотрел на остающихся со мной кузенов. Подумал, хмыкнул, щелкнул пальцами. Оба эльфа почему-то подпрыгнули.

— Шон, ты уверен, что это надо? — спросил, неловко ерзая и переминаясь с ноги на ногу, Ти.

— Так всем будет спокойнее, — искренне улыбнулся маг.

— Что он сделал? — дернула я стоящего рядом Ара за рукав.

— Систему охлаждения, — не совсем понятно отозвался Повелитель.

В штанах, что ли? Обалдело посмотрела на эльфов — неужели угадала?

Я присела на кровать. Попрыгала. Жестко, неудобно. Да еще и узко. И как ночевать на этих трех досках? Но мне ж хотелось личного опыта для полноты впечатлений? Вот, буду получать.

— Ты предлагаешь на этом спать? — в голосе жениха тоже звучало сомнение.

— Ти, ну, если хочешь, наколдуй себе перину и спи на койке напротив.

— Я просто уточнил. Думаю, после ночлега в этом гостеприимном месте твой личный счет к дяде Фирданну достигнет астрономических высот…

Арден также отнесся к моей идее переночевать в холодной келье, не используя никаких магических удобств, скептически. Ведь мы могли бы запросто создать силовую сетку, в которой почивать было бы и мягко, и тепло, и просторно. Но я уперлась, а он спорить не стал.

В итоге, покрутившись так и эдак, эльфы устроились валетом, оставив для меня в середине щель, где могла б уместиться небольшая кошка. Меня спросили — к кому я хочу лечь головой, а к кому — ногами? Вот вопрос — и как никого не обидеть? Я сказала, что меня устраивает любой расклад и предложила бросить монетку. В результате оказалась лежащей нос к носу с Арденом. На другом конце койки Ти обнял мои ноги, а потом начал гладить бедро и попу. Внимательно смотрящий на меня Ар уловил, как участилось мое дыхание.

«Можно? Шона нет, а на нас предохранители» — ментальная усмешка. Волна ласки: — «Если Нара начнет тревожиться, скажешь, и мы прекратим. Можно?»

Я неуверенно кивнула, глядя в потемневшие зеленые глаза.

Оказалось, целоваться в тесноте, когда между телами невозможно даже руку просунуть, это очень здорово. Я слышала стук его сердца, он — стук моего. У нас был общий пульс и общее дыхание. Его рот творил чудеса с моими губами — мне очень понравилось, когда Арден втянул в себя мою нижнюю губу и начал ее ритмично сосать, иногда чуть прикусывая зубами. А затем стал учить целоваться, используя язык. Было жаль, когда он, отстранившись, посмотрел темным взглядом на мой припухший рот: «Бель, пока хватит».

Вздохнув, заглянула в полуприкрытые стрелами ресниц затуманенные глаза Ардена — о чем он сейчас думает?

«Вот этого тебе пока лучше не знать».

Еще один ревнитель моей нравственности нашелся? Ну что за напасть?!

«Нет. Просто на тебе-то нет предохранителя. А если я дам тебе заглянуть сейчас в мои мысли, Нара нас обоих съест! И я её пойму!»

К утру я поняла, как был прав Ти в своих сомнениях касательно нашего ночлега. Было страшно тесно. Я быстро отлежала на тощем матрасе бок, а перевернуться оказалось невозможно. Думаю, на этой троллевой койке была самая большая плотность принцев и принцесс на единицу площади за всю историю Империи.

Посреди ночи Ти что-то приснилось, и он въехал пяткой Ардену в нос, в результате чего мы все оказались на полу. Потом на нас что-то закапало — где-то наверху протекла крыша. И, наконец, не успели мы заснуть, как зазвонил зовущий на утреннюю молитву колокол. Гррр! Я убью дядю!

Сползши с койки, попробовала разогнуться. Эльфы, сидящие на нарах — иначе после этой дивной ночи обозвать монастырскую кровать я не могла, глядя на мои гримасы и потуги, обменивались ехидными репликами — обсуждали, нужна ли им такая скособоченная невеста. Ну, этим врединам припомню и отомщу позже — сейчас есть другие дела!

Прикрывшись щитом от усилившегося за ночь дождя, выскользнула в окно и подлетела к покоям Настоятельницы. Заглянула внутрь — вот это постель! — широченная, с тремя перинами, под балдахином. В мою келью такая б горизонтально не поместилась, только стоймя. Достойная Настоятельница уже встала… как я вовремя успела! А кто же тогда храпит в кровати? Ага, вот тот, чьи портки висят на спинке стула, и почивает под пуховым одеялом!

Теперь надо присмотреть за туалетом достойной Матери, а то вдруг спросонья чего перепутает? Морок на пару предметов, легкий ментальный щелчок по лбу — угу, отлично! Добившись желаемого результата, вернулась к себе.

Тиану превратился в Ирис, Арден прикрылся невидимостью, я изобразила саму себя, вариант — немочь бледная, и мы поплелись на заутреню. Ти потирал поясницу, похоже, его продуло, я не выспалась и готова была кусаться. Унылые серые коридоры, лестницы со слишком высокими и узкими ступенями, каменные стены… смотреть тут было решительно не на что. Наконец, длинный проход привел нас в сумрачный зал с высоким сводчатым потолком и каменной статуей Цецилии восьми локтей высоты у дальней стены. Мать-настоятельница уже была тут. Бросив укоризненный взгляд в нашу сторону, она поднялась на возвышение у ног святой.

Монашки, глядя на свою начальницу, изумленно захлопали глазами и зашептались. Но, похоже, скандала, который я хотела спровоцировать, не выйдет… больно затюканными были обитательницы этой обители благочестия. Значит, надо помочь…

Прищурилась. Статуя Цецилии повернула голову и с брезгливым удивлением на лице уставилась на голову Настоятельницы. Монахини округлили глаза. Одна мягкой черной кучей без чувств осела на пол. Стоявшая спиной к святой Мать негодующе уставилась на нарушительницу устава, не понимая, чего это та с утра на ногах не держится. И только открыла рот, чтобы высказать всё, что думает по поводу неподобающего поведения и разнузданности некоторых сестер, как каменная святая простерла длань, протянула ее к головному убору главной блюстительницы монастырской нравственности и двумя пальцами сдернула с головы. И встряхнула, явив всем на обозрение мужские кальсоны с расстегнутой ширинкой. Да-да, сегодня поутру достойная Мать, личный пример для каждого и неусыпный страж моральных устоев для всех, слегка напутала с предметами туалета, и вместо чепца на голову повязала портки своего коллеги из мужского монастыря.