Евгения Техтелева - Наследие (СИ) Страница 25

— Просто глазеешь на меня, или на языке опять вертится ехидное словцо? — с презрением спросила она. — Не испытывай мое терпение, говори.

— Чем известен Лис?

«Неужели ты еще не понял, что со мной опасно вести такие игры?» На его щеках появилось предвестие широкой улыбки — пара ямочек, таких безобидных на вид. Глаза блестели интересом. Или это все же подействовало вино?

— Зачем это тебе знать? — вздохнула Джайра.

— Чтобы понять, что ты задумала.

Она изобразила крайнее удивление.

— С чего это вдруг ты взялся за мои замыслы?

«Никак иначе — заботы Ксии…»

Некромант не отрывал того же пристального взгляда от нее, задумчиво крутя кружку в руке. Игру в гляделки Джайра редко когда проигрывала, только если противник знал ее слабые места и секреты. Для некроманта он был слишком проницателен, приходилось быть осторожней с выбором слов. Тем не менее, простая тактика «своего человека» в тот раз прошла удачно. Если он настолько умен, то во второй раз это не получится.

— Ты сказала, что здесь знают еще одного человека, но нам это знать необязательно. Я думаю, причина одна: если Лис известен не так широко, то уж твоя вторая маска нашумела достаточно. И я догадываюсь, чем именно, — он кивнул на татуировку.

«Демоны его побери! До чего он докапывается?»

— По-моему, кто-то слишком много выпил, — оставался только один выход — свести все в шутку, которая может замять тему разговора. Хитро улыбнувшись, она указала на его кружку.

«И снова она уходит от ответов. Думаешь, я не умею играть в такие игры?»

— Что ж, — ответил он. Теперь на лице появилась улыбка, не менее хитрая, чем у Джайры, — если это вино, хотя я сильно сомневаюсь, спасибо ему на том. Давно ты состоишь в Гильдии?

Джайра откровенно усмехнулась. «Упорство — твое второе имя, да? Это мы еще посмотрим, кто упорней…» Повернувшись к нему боком, будто игнорируя вопрос, она без интереса оглядывала зал, изредка отпивая мелкими глотками вино.

«Что, теперь играем в молчанку? Быстро же она меняет правила…»

— Видимо, давно. А в ассасинах? Похоже, тоже давно. Кажется, воры называют вас «вездесущими»? — не сдержав удивление, Джайра резко повернулась к нему. Фарен едва смог подавить смех. «Кажется, я знаю больше, чем она ожидала». — Тогда очень странно, что тебя здесь тепло принимают. Ответ один: в Гильдии ты появилась раньше, чем стала наемным убийцей.

«Он насмехается надо мной!»

— Ну, и как, легко убивать?

— Как видишь, муками совести не страдаю.

— А если честно? Ты действительно убийца?

Какое-то странное любопытство, будто он не верил тому, что она может оказаться опасным человеком. «К чему так подрывать его веру в добро? Кроме нее, у него и так ничего не осталось».

— Нет.

«Такой короткий ответ, а облегчения он скрыть не смог. Боялся за свою жизнь? За жизнь храмовника? Или же у этого интереса другая причина? За кого он меня принимает?»

— Хорошо. Значит, убийство не входит в твои планы. Скорее всего, это месть, так? — Джайра взглотнула. Впервые в жизни кто-то так угадывал ее мысли. Даже Эврикида так не могла. — На роль твоей цели подходит только один человек, если его можно назвать человеком, — она затаила дыхание. — Он убил твою наставницу, ведьму огня, и теперь ты собираешься отомстить ему. Только под силу ли это тебе? Хотя… Ты же Лис, и еще демон знает кто, почему бы и нет.

Их неподвижность и то, как они смотрели друг на друга, привлекла даже некоторых посетителей, не то, что воров. Первой не выдержав, засмеялась Джайра, смех подхватил и Фарен, и уже оба расхохотались на весь зал.

— Я же говорила: кто-то перебрал.

— Шутишь? Я вырос на этом вине.

— Только пьяному могли прийти в голову такие бредни.

Оба теперь казались толпе окружающих пьяными, но молодости все прощается, ведь никто не знал их так, как они уже узнали друг друга.

Все еще продолжая посмеиваться, Джайра пристально рассматривала Фарена — запоминала внешность в тот момент, когда он был расслаблен и вел себя раскованно. Черты лица, как она и определила с самого начала, были преимущественно южные, только сейчас, так близко, стало видно почти заживший шрам от пореза через всю правую часть лица. Видно, нападение было неожиданным, в своей личной схватке с вампиром, не сумевшим его обратить, но заразившим тьмой, он достаточно долго сопротивлялся. Хотелось бы увидеть его в битве, но не с сюррикеном. Это не его оружие — нет в его движениях той ловкости и рассчитанной плавности, что есть у лучников и всех прочих, владеющих оружием дальнего боя, но вот как он владеет мечом? Ведь, судя по мускулам, он явно был мечником. Не рыцарем — у тех левая рука ведет себя как единое целое из-за привычки к щиту, но его говор… Абсолютно нет никакого акцента, как у южан — их растянутое «о» во всех словах ни с чем другим не спутаешь, значит, он из Октавы… Дворянин явно высоких кругов, умеющий держать меч в руках и отлично им владеющий, но не рыцарь. В каком месте он мог попасться в лапы к нечисти? В городе Дикий, что на самом краю Ардонии, даже дальше Южных Провинций, у подножия Ледяных Гор, ведет свое жалкое существование небольшое сборище ссыльных дворян, но туда не доходят волны Хладнокровных, да и никому не нужны каменные рудники с их скудной на плодородность землей. Мало кому известно, что оттуда же ведется контрабанда драгоценных камней и руд, но и это не должно волновать темное общество… Где-то она уже видела его лицо, только застывшее и искаженное так и не вырвавшимся криком, но где… Воспоминание было весьма отчетливым, но образ места и времени ускользал из памяти. Похоже, была причина, почему она старалась это забыть.

— Что, выискиваешь во мне признаки одержимости? — не понятно, толи с угрозой, толи в шутку произнес Фарен, заметив ее оценивающий взгляд. По этому насмешливому кошачьему выражению лица вообще мало что поймешь — видно, это был его вариант непроницаемой маски на людях, как, впрочем, и у нее — ехидная насмешка. — Я понимаю твою осторожность. Сам бы рад хоть на пару минут забыть о том, что я представляю опасность для окружающих, — Джайра слушала его в полной неподвижности. — Я все еще сопротивляюсь той тьме, что внутри меня, — с безнадежным вздохом продолжал Фарен, — но боюсь, я долго не продержусь. Честно признаться, у меня был еще один вопрос к твоей наставнице.

— Какой же? Может, я смогу на него ответить.

В сомнениях он провел рукой по волосам, длинным и волнистым, слегка запыленным от дороги, еще раз вздохнул. «Нелегко ему признаваться в том, что он в чем-то нуждается». Поколебавшись еще несколько мгновений, прикусывая нижнюю губу и глядя в пустоту, он, наконец, тихо спросил: