Грустная история Васи Собакина - Игорь Сергеевич Градов Страница 24

Не помню точно, о чем мы с Верочкой говорили. Кажется, она рассказывала о себе, о своем детстве, о родителях... О том, как приехала из маленького провинциального Урюпинска в наш город, как поступила в художественное училище и получила диплом дизайнера. Мечтала создавать новые, интересные, необычные вещи…

Но дизайнеров сегодня – хоть пруд пруди, и ей по окончанию училища пришлось устраиваться простым оформителем витрин. И то, считай, крупно повезло - бывшие ее сокурсники и по сей день трудятся кто официантом, кто разносчиком пиццы, а то и вовсе поломойкой в ресторане. А что делать? Каждый выживает, как может, а о том, чтобы вернуться назад, под мамино крылышко, провинциал обычно даже думать не хочет. После соблазнов большого города родной Урюпинск кажется сонным болотом и полным отстоем, а жизнь там – одно сплошное уродство и мучение… Что, как правило, полностью соответствует действительности. Да и работы там приличной не найдешь. А в большом городе – большие шансы, если, конечно, не сидеть, сложа руки, не жаловаться на судьбу-злодейку, а крутиться. Кто ищет, тот, как известно, всегда найдет. А плаксы и нытики остаются не у дел…

Вот и Верочке пришлось изрядно побегать, посуетиться. Она долго мыкалась по чужим квартирам, прежде чем удалось купить крошечную комнату в перенаселенной коммуналке. И то родители помогли - прислали единственной, любимой дочурке последние сбережения, отложенные на похороны. Квартира попалась ужасная - алкаш на алкаше, зато комната своя, отдельная, да еще с балконом. И дом хороший, сталинский, к тому же недалеко от метро...

Верочка очень надеялась, что найдется какой-нибудь богатенький буратино, который захочет приобрести хорошую, хотя и изрядно запущенную квартиру в престижном доме. И тогда ей что-то обломится - например, скромная, но удобная однокомнатная квартира... Пусть даже на самой окраине, в каком-нибудь Муеве-Кукуеве, зато своя, собственная. Тогда можно навсегда забыть о пьяных соседях, ночных дебошах и драках на кухне, вызовах милиции, вечно сломанном душе и тошнотворном запахе в туалете.

Верочка пришлось поменять несколько работ, прежде чем она попала в нашу контору. Поэтому своей нынешней должностью она очень довольна - хоть и платят копейки, зато работа по профессии и, главное, по душе. Какое-никакое, а все же творчество. А что до потребностей - так она девушка скромная, неизбалованная, привыкла еще со времен общежития питаться сосисками, пельменями да чаем: недорого, доступно, да и времени на готовку много тратить не надо. А одежду она покупает на китайском рынке - дешево и сердито!

К тому же народ в нашем отделе, по словам Верочки, в основном приличный, за исключением, разумеется, двух злобных дур, Юли и Кати. Но она на них внимания не обращает - что взять с сексуально озабоченных баб, которых никто не хочет трахнуть? Даже темной ночью, на самой окраине, в абсолютно пустом переулке…

Я как услышал такое определение, так чуть было не подавился салатом – насколько точно и образно! А потом поинтересовался, чем ее привлекла моя скромная персона. Ясно, что не красотой своей неземной и не толстым кошельком, это и ежу понятно. Чего у меня нет, того нет… Верочка загадочно улыбнулась и сказала:

- Знаешь, Вася, ты мне сразу понравился – прежде всего своей интеллигентностью, скромностью, мягкостью. Не лезешь, куда не надо, с грязными намеками не пристаешь, ничего от меня не требуешь. Очень редко такое встретишь у современных мужиков. Обычно, когда узнают, что я девушка одинокая да из провинции, так сразу норовят поскорее под юбку залезть. А что там интересного, спрашивается? У всех женщин все одинаково, можешь мне поверить. Я так считаю: если просто потрахаться хочешь, так возьми себе проститутку - и быстро, и никаких проблем. Чуть-чуть денег - и будет удовольствие, причем без головной боли и ненужных переживаний. А так, без чувств, без любви, я не могу и не хочу. Да и не буду.

- Значит, ты меня любишь? - удивился я.

- Да, - скромно потупила глаза Верочка. - Почти с первого дня, как на работе увидела. Сначала ты мне просто понравился, а потом я поняла, что ты еще и в душе очень хороший - добрый, чуткий, отзывчивый, только ужасно невезучий и несчастный.

- Почему это? - искренне удивился я.

До этого мне казалось, что жизнь моя вполне удалась - по крайней мере, несчастным я себя точно не ощущал. Есть хорошая работа, семья, дети, любимая жена в конце концов… Даже большая квартира и дача. Что нужно еще мужчине, как говорил один мудрый человек, чтобы спокойно встретить старость?

- Потому что тебя никто не любит, - пояснила Верочка, - ни жена, ни дети, никто. И ни в грош ни ставят – только пользуются тобой. А каждый человек имеет право на счастье, так еще классик сказал.

- Какой классик?

- Не помню, - пожала плечами Верочка, - нас в школе плохо учили. Да и к чему было? Все знали, что готовят кадры для ПТУ. А потом все ребята пойдут в армию, а девчонки - на швейную фабрику. Так чего стараться, силы тратить? Научили на троечку, и хватит. Из всего класса, пожалуй, только мне одной повезло - приехала в большой город, поступила в училище, получила хорошую профессию и даже устроилась по специальности. А теперь и комнату свою имею! Другие мои одноклассники - кто уже спился, кто в тюрьме сидит или только что оттуда вышел, а кто и на кладбище… Девчонки же, как одна, повыскакивали замуж и нарожали по двое-трое детей. Улучшают демографическую ситуацию в стране!

- Ага, круговорот дерьма в природе, - философски заметил я.

- Что? - удивленно подняла брови Верочка.

- Ну, это о твоих одноклассниках, - пояснил я. - Сама посуди: отец с утра до вечера пьет, мамка на фабрике вкалывает, как проклятая, старается прокормить двух-трех оглоедов да еще непутевого их папашку, внимания детям почти не уделяет. Да какое там внимание - после смены скорее бы по магазинам пробежаться да домой, гладить-стирать-убирать-готовить. И за мужем присмотреть - чтобы последнее из квартиры не вынес. Хорошо, если он вечером только пьяным домой придет и спать завалится, а то может и побить или со злости голой на улицу выгнать. Тогда опять слезы, крик, милиция, бессонная ночь… А утром - снова на фабрику, и не отпросишься ведь, даже если больна: сразу