Плохое путешествие: Том 1, 2 - Давление Страница 23

видела перед собой умирающего беса и буквально до смерти не хотела, чтобы он умирал. За её короткую жизнь подобные картины демонёнок наблюдала не раз и не два, но почему-то именно этот бес вызывал настолько странные чувства. Сердце рвало на куски, из глаз что-то сочилось. И всё из-за этого странного бесёнка.

Почему он не оставил меня умирать? Почему поделился едой? Почему дал убежище и кров? Почему вступился, когда нужно было бежать? Зачем он заставляет закапывать какашки⁈ Кого он боится⁈ Глупо! Как же глупо!

Она должна была его бросить и идти дальше, но просто не могла этого сделать. Почему?

Почему? Почему⁈ Почему⁈

Тело с каждой секундой становилось всё более непослушным. Кровь бурным потоком лилась из обкусанных рук.

«Он делился, и я поделюсь! Дам столько, сколько потребуется!»

Чертёнок видела, что это не помогает, что лучше не становится, но она даже не думала прекращать.

«Значит, мало! Значит, надо больше!» — красная кожа девочки начала быстро бледнеть, веки потяжелели, и глаза закрывались. — «Тебе нужна кровь? Бери! Забирай всё! Мне не жалко!»

Не прошло и двух минут, как она упала, уткнувшись носом в грудь маленького беса, и заснула.

Глава 8

Назови свое имя, демон!

— Братик… Очнись уже! Опять в облаках летаешь?

— Что? — я резко очнулся и уставился на свою сестру.

— Перец, говорю, передай мне. — хихикнула она, а затем добавила. — Опять, наверное, допоздна за компьютером сидел?

— Рита, ты должна внимательнее следить за его режимом. Для его растущего организма это сейчас очень важно. — спокойным голосом обратилась маман к моей служанке и с упоением присосалась к чашке чая.

Я с испугу сначала посмотрел на мать, затем резко обернулся и увидел мою горничную, которая стояла позади со своей фирменной улыбкой.

«Какого… что происходит?» — окинул взглядом обеденный стол, где сейчас собралась вся моя семья. Голос на месте, мизинец на левой руке тоже. Что это? Предсмертные галлюцинации?

Отец, как всегда, сидел, уткнувшись в газету, сестра под присмотром матери тренировала правила поведения за столом, Рита… просто стояла. Судя по хитрожопой улыбке, опять придумывала какую-то пакость. Из приоткрытого окна тянуло тёплым летним ветерком с запахом леса и солнца.

«Я что, заснул? Нет… Точно помню, что был там. Или всё-таки…» — пытаясь понять, где реальность, а где вымысел, опустил взгляд на свою тарелку с пюрешкой и ломтиком мраморного стейка средней прожарки. В принципе, весь стол был сервирован как в лучших ресторанах столицы. Дорогая посуда, рядом с которой лежал полный комплект столовых приборов, выполненных из цельного серебра. Всё это привычное для меня убранство лежало на белоснежной скатерти.

Могло показаться, что у нас какой-то праздничный обед, либо мы принимаем гостей, но нет. Обычно наша семья так собиралась по субботам.

— Сынок, у тебя какой-то озабоченный вид. Что-то случилось? Тебя что-то беспокоит?

Участливо поинтересовалась мама, чем отвлекла меня от собственных мыслей.

— Посылка с маркета задерживается, наверное, — хихикнула сестра в чашку, за что получила осуждающий взгляд от Риты и мамы. — У него там очередная эксклюзивная пластиковая девочка. Как будто обычных не хватает.

— Хватает. Всё хватает. — тут же ответила мать и быстро закивала головой, соглашаясь сама с собой. Как будто боялась, что в итоге моей супругой может оказаться очередной анимешный эксклюзив на полке. — А как пойдёт в академию, так совсем отбоя не будет! Точно-точно.

«Прозвучало так, как будто она совсем в меня не верит. Нет, подожди, я не о том думаю!»

Какая-то часть меня буквально кричала, что всё вокруг меня — иллюзия или обман, а другая… другая тоже знала об этом, но хотела в него верить.

В этот момент отец закончил читать газету, сложил несколько раз и, отложив её в сторону, взглянул на меня каким-то уставшим и презрительным взглядом.

— Академия? — прозвучал его строгий и удивлённый голос. — Какая этому сопляку академия?

— Пап? — тут уже удивился я. Он никогда так со мной не разговаривал.

— Ты жалкая пародия на мужчину. Наследник дома Меригольд? Хах, прости, дорогая, — обратился он к маме. — Но я лучше завещаю свою фамилию бездомной собаке.

— Дорогой, ну что же ты такое говоришь! Он же старается!

— Старается? Ха-ха-ха… Да-а… — отец басовито рассмеялся, но его смех так же резко оборвался, как и появился, а лицо вновь стало серьезным. — Ты, позор семьи, который даже не смог воспользоваться шансом, чтобы трусливо убежать и спасти свою жалкую жизнь. Когда эти твари принесли твою голову в мешке, думаешь, кто-то плакал? Нет, я даже не удивился. Было бы глупо ожидать, что такое убожество сможет сделать хоть что-нибудь правильно. Но этого оказалось мало! Да-а-а! Этого оказалось недостаточно! Ты настолько ничтожен, что умудрился сдохнуть аж два раза! И это наследник семьи Меригольд? Тот самый, чья тупая голова сейчас лежит в джутовом мешочке как трофей? Или тот самый, чьи кишки валяются на земле? Чмо без права голоса, которое почему-то думает, что может сидеть с нами за одним столом. Рита! — рявкнул он на мою служанку. — Почему его тарелка не на полу⁈

Мнение отца для меня всегда было самым важным и авторитетным. Он никогда не врал и говорил только правду, какой бы она ни была. Но кроме этого, его суждения всегда были справедливыми. Папа никогда бы не сорвался на кого-то, будь то родственник или даже садовник, а попытался сначала донести информацию, узнать, почему произошло так, а не иначе, помочь в конце концов. За это его и любили все, начиная от простых людей и заканчивая мной.

По этой причине слышать от него подобное было для меня поистине сильным ударом. Потому что если он говорит, что ты «чмо», то это значит, что ты кто-то далеко хуже.

— Ой, и правда! — хлопнула в ладоши мама и придавила меня сочувствующим взглядом. — Какая жалость, ведь тупых животных не берут в академию. Впрочем, умных животных туда тоже не берут, иначе мы бы отправили туда попугайчика Виолы.

Женщина встала со своего места, подошла к отцу и положила тому руки на плечи, словно пыталась утешить или извиниться за такого жалкого наследника.

— Ты опять довёл родителей, братик, — покачала головой моя сестра. — Посмотри на папу — он безутешен. Ведь семья Меригольд вместо сильного наследника получила голову в мешочке. Какая жалость.