Проклятие Железного Лика - Вадим Носоленко Страница 22

Это были лучшие бойцы Империи, тренированные с детства, прошедшие тысячи сражений. Их мастерство было легендарным, их дисциплина — безупречной.

Но они никогда не сталкивались с противником, подобным Железному Лику.

Первый преторианец, атаковавший его, упал, даже не поняв, что произошло — серебристый кинжал прошёл сквозь забрало шлема, как будто металл был мягким воском. Второй потерял руку, державшую меч, третий — упал с перерезанным горлом.

Железный Лик двигался среди них не как человек, а как сама смерть — неуловимая, неостановимая, неотвратимая. Его кинжалы оставляли за собой следы серебристого света, словно разрезая саму ткань реальности.

Один за другим преторианцы падали, не успевая даже нанести удар. Их безупречная тактика, их легендарное мастерство оказались бесполезны против существа, которое сочетало человеческую хитрость с нечеловеческой скоростью и силой.

Наконец, из всей преторианской гвардии остался только сам Октавиан. Генерал стоял, сжимая меч, глядя на приближающегося Железного Лика с смесью ужаса и восхищения.

— Что ты такое? — прошептал он, когда Железный Лик остановился перед ним.

— Я тот, кто положит конец твоему вторжению, — ответил Железный Лик, поднимая кинжал.

Но прежде чем он успел нанести удар, произошло нечто странное. Воздух между ними исказился, словно в летний зной над раскалённым камнем. Звуки битвы внезапно стихли, словно кто-то повернул рычаг громкости в невидимом механизме.

А потом пришёл холод — пробирающий до костей, неестественный, словно само дыхание зимы в разгар лета. И вместе с холодом появилась она.

Фигура, возникшая между Железным Ликом и Октавианом, лишь отдалённо напоминала человеческую. Высокая, истощённо-тонкая, с конечностями слишком длинными для человека, она парила над землёй, не касаясь её ногами. Лицо, если это можно было назвать лицом, представляло собой маску из льда и тумана, с глазницами, в которых клубилась вечная тьма.

Банши — полузабытый кошмар, существо из легенд, предвестница смерти и проводница в иной мир.

Железный Лик застыл, узнавая существо из древних манускриптов, которые он изучал в руинах Старого Города. Банши — духи мщения, появляющиеся там, где пролито слишком много крови, где страдание и отчаяние достигают критической массы.

Октавиан, не обладавший знаниями Железного Лика, но инстинктивно чувствующий опасность, атаковал призрачную фигуру. Его меч прошёл сквозь туманное тело, не причинив вреда, словно рассекая дым.

Банши повернула своё безликое лицо к генералу, и на мгновение Железному Лику показалось, что он видит усмешку на том, что должно было быть ртом.

А потом она закричала.

Крик банши невозможно было описать словами человеческого языка. Это был не звук в привычном понимании, а нечто большее — вибрация на уровне самой души, разрушающая не физическую материю, а жизненную силу. Это был вой всех потерянных душ, плач всех матерей над погибшими детьми, стоны всех раненых на полях сражений с начала времён.

Октавиан упал на колени, зажимая уши руками, из которых потекла кровь. Его лицо исказилось от боли, глаза расширились от ужаса. Он пытался кричать, но его крик тонул в сверхъестественном вое банши.

Железный Лик тоже чувствовал воздействие крика, но в гораздо меньшей степени. Маска, каким-то образом, защищала его, фильтруя смертоносные вибрации, превращая их в нечто почти переносимое.

Но он знал, что это временная защита. Банши не остановится, пока не заберёт все души на поле боя — и его в том числе.

Инстинктивно он прижал руку к груди, где под доспехом скрывался ещё один артефакт — маленький медальон с изображением спирали, найденный им в том же склепе, что и Амулет Забытых. Он никогда не использовал его, не зная его назначения, но сохранил, повинуясь интуиции.

И сейчас, в момент смертельной опасности, эта интуиция подсказывала ему, что медальон может быть его единственным шансом.

Выхватив артефакт из-под доспеха, он поднял его перед собой, направив на банши. Медальон засветился зеленоватым светом, реагируя на присутствие потустороннего существа. По поверхности серебра пробежали странные символы, похожие на письмена на стенах Старого Города.

Банши прервала свой крик, повернув безликую голову к артефакту. В её позе читалось нечто похожее на удивление — словно она узнала медальон и была поражена его появлением здесь и сейчас.

— Аль’шат’кха мер’нарет, — слова вырвались из уст Железного Лика раньше, чем он осознал их. Он не знал этого языка, никогда не изучал его, но в этот момент слова сами пришли к нему, словно нашёптанные самим медальоном.

Зеленоватый свет медальона стал ярче, сфокусировавшись в луч, направленный прямо в центр туманной фигуры банши. Призрак издал новый крик — на этот раз не атакующий, а полный боли и отчаяния.

Туман, составлявший её тело, начал закручиваться спиралью, втягиваясь в медальон, словно в воронку. Банши сопротивлялась, пытаясь вырваться из невидимого плена, но сила артефакта была непреодолима.

С последним пронзительным воплем, разнёсшимся эхом по ущелью, банши исчезла, полностью поглощённая медальоном. Артефакт в руке Железного Лика вспыхнул ослепительным зелёным светом, затем потемнел, став почти чёрным, словно обугленным.

Инстинктивно Железный Лик прижал медальон к груди, и в тот момент, когда почерневший металл коснулся его тела, произошло нечто странное. Боль, острая и внезапная, пронзила его, словно тысячи раскалённых игл вонзились в кожу. Медальон, казалось, растворился, впитавшись прямо в плоть, оставив на груди выжженную отметину в форме спирали — точную копию символа на артефакте.

Когда боль утихла, Железный Лик почувствовал странное изменение. Как будто что-то внутри него сдвинулось, перестроилось, стало иным. Он чувствовал новую силу, текущую по венам, силу, которая была не просто его собственной, но и чем-то… другим. Словно часть сущности банши перешла к нему, интегрировалась в его тело и разум.

Октавиан, всё ещё находившийся на коленях после крика банши, смотрел на него с суеверным ужасом.

— Демон, — прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги. — Ты не человек. Ты — нечто большее… или меньшее.

Железный Лик не ответил. Он чувствовал странную отстранённость, словно наблюдал за происходящим со стороны. Маска на его лице пульсировала, синхронизируясь с новой силой внутри него.

Октавиан, видя изменения в своём противнике, понял, что проиграл не просто сражение, а нечто большее. Он поднял меч в последнем жесте дефиации.

— Убей меня, если сможешь, чудовище, — произнёс он. — Но знай, что Империя пришлёт других. И других. И других. Пока от твоего Легиона не останется даже воспоминаний.

Железный Лик медленно поднял руку, и к удивлению генерала, не атаковал, а просто положил ладонь ему на плечо. Прикосновение было холодным, пробирающим до костей, словно рука мертвеца.

— Я не убью тебя, — голос