Дремир. Беспечные. Том 3 - Ник Вернер Страница 212

Не знаю, чему я удивился больше: тому, что мой внутренний голос впервые неуверенно сказал «может» или тому, что он сказал, но тут меня осенило: «А что, если части её Души всё это время поддерживали связь между собой? Может, она всё время металась между мирами Яви и…»

«Нави», — подсказал мой внутренний голос, а я уж даже не удивился, откуда я всё это знаю.

«И Нави, — продолжил размышлять я. — Прячась то тут от меня, то там от ловца? Там, где было менее страшно… А отсюда и все её эмоциональные качели…»

На этой мысли я и задремал.

Проснулся я внезапно, будто меня кто-то хлопнул по спине. В комнате всё ещё было сумрачно.

— Сколько можно спать, соня? — ласково спросил я Настеньку и, убрав волосы с её лица, поцеловал в щечку.

«Всё ещё не слышит», — вздохнул я и сел на кровати.

Меня мучило смутное чувство, что я что-то забыл.

«Что же я мог забыть? — задумался я, вставая и выходя в гостиную. — Дверь закрыта, ставни закрыты. Нам надо просидеть здесь всего лишь до утра… А! Еда? — я бросил взгляд на стол. — Есть пирожки. Думаю, Насте как раз хватит подкрепиться. Вода? — я подошёл к печи и заглянул в кувшины для воды. — Есть. Дрова?»

Вот дров оказалось мало, и я всё же решил выйти за дровами, пока ещё светло. Мало ли…

Я взял корзинку для дров и пошёл к двери. Отворил я её на ладонь, убедился, что на улице светло, и вышел.

«Вот это я поспал!» — удивился я, глядя на небо.

Солнце уже клонилось к закату, но всё ещё высоко висело над кронами деревьев. В лесу начинало как-то заметно темнеть, будто лесные сумерки начинались здесь заметно раньше, чем небесные.

Я набрал полную корзину дров и пошёл обратно, но не успел я дойти до двери, как услышал скрип и стук открывающихся ставен.

«Блин, Настя!» — возмутился я, но не особо распереживался, решив, что сначала занесу дрова, а потом снова закрою ставни, пока светло.

Не знаю, кто из нас больше удивился, когда я появился на пороге гостиной, но Настенька со мной удивлённо заговорила, а я однозначно очень обрадовался. Она меня что-то спрашивала, я что-то отвечал и всё умиленно на неё смотрел — живую и не поломанную. Я даже подумал, что готов навечно остаться в этом лесу, лишь бы она оставалась такой веселой, как сейчас, и не потому, что я не хотел терпеть её слёзы и истерики, а потому что хотел, чтобы она навеки забыла об их причине.

«То есть о тебе?» — съязвил мой внутренний голос, подслушав снова мои мысли.

На этот вопрос я не смог ответить… А когда я вынырнул из своих мыслей, то обнаружил себя жующим пирожок за обеденным столом.

Вдруг Настенька перегнулась через обеденный стол и, пристально глядя мне в глаза, спросила:

— А ты это… Мою сказку читал?

«Всё она помнит», — похолодело у меня в груди, но её голубые живые глаза завораживали, не давая мне ни отвернуться, ни спрятаться от них, и я ответил как есть:

— Прочитал.

— И что думаешь? — настаивала Настенька, прожигая насквозь мою душу взглядом, но мне было не больно, а скорее тепло. Нет! Жарко!

— Хорошая сказка, — продолжал честно отвечать я, — но лучше мы в следующий раз напишем другую и вместе. Договорились?

— А ты точно Марк? — засомневалась Настенька и села обратно, а вслух задумалась. — Наверное, мне это снится…

— Может, и снится, — усмехнулся я и решил, что нам всё же лучше вернуться обратно — в мир живых. Так и добавил: — Вернёмся — узнаем.

— Откуда? — неподдельно удивилась она.

Тут уж удивился и я: «Она что, не осознаёт, где находится⁈»

— Из Дремучего леса, — осторожно ответил я, улыбаясь.

— Ну и шуточки у тебя сегодня, — вздохнула Настенька.

«Похоже, что нет… Или застряла между мирами. Мне бабушка говорила, что наши Предки больше всего боялись застрять между мирами».

У меня снова похолодело в груди.

«Что бы с ней было, если бы я сюда не пришёл⁈ Даже не сейчас, при жизни, а потом…»

Она что-то меня спрашивала, я что-то отвечал, но всё не мог успокоиться от своего внезапного открытия, хоть и виду старался не подавать. Мы о чём-то болтали, а я ощущал, что моя «невозмутимость» начинает проседать. Кое-как «увернувшись» от неё, я пошёл «спать». Но меня и там не оставили в покое — спрятали в своих объятьях.

В груди у меня от этого, конечно, потеплело, но легче от этого не стало. Вдруг Настенька сказала нечто совсем уж не романтичное, и я вернулся на землю, а точнее — в Дремучий лес.

— Я тебя больше не отпущу, — тихо сказала она.

— Я тоже, — ответил я, а про себя подумал: «И никому не отдам, даже ловцу душ».

— Удержишь? — усмехнулась она.

— Придётся, — вздохнул я, вспоминая, как я её еле поборол ночью, и подумал, что мне надо больше тренироваться.

— Ты чего это вздыхаешь? — возмутилась Настенька и меня отпихнула.

— Дышать нечем, — невозмутимо ответил я и только тут понял, что в комнате слишком светло.

«Ставни! — вдруг вспомнил я. — Она же открыла ставни!!!»

Но не успел я об этом подумать, как она ещё и заявила, что пойдет прогуляется!

А дальше всё произошло так стремительно, что я лишь опомнился, когда стены нашего дома вдруг начали исчезать одна за одной, и яркий день за окном вдруг сменился неприглядным мраком.

«Нас что, накрыла чья-то тень⁈ — все не мог я сориентироваться в происходящем. — Только что ж было светло!!!»

В ушах снова зазвенел отчаянный крик Ярины: «Беги-и-ите!!! Без огля-а-адки!!!». Он потонул в этом мраке.

Я глянул на Настеньку и понял, что босиком она далеко не убежит. Я ей сказал надеть сапоги, но действовала она так медленно, что мне показалось, что я исчезну вместе с домом, прежде чем она осмыслит то, что я её попросил сделать, и мне пришлось её обувать самому. Хватая её за руку, я приказал ей бежать без оглядки, и мы помчались через тьму напролом. Я бежал с