Ратибор Степанов - Призма-2 Страница 21

Злыдень задумался. Был резон в словах старухи. Не стоило так рисковать. Перспектива быть зашитым в брюхо чирдинской акулы, выпущенной в море к ее родственницам, его не прельщала. Черноволосый задумался и принял решение.

— Возможно, ты права, бабка. Сто драконов тебе под лопатку, — Золторакс запустил свою иссохшую с крючковатыми пальцами руку в мешок, что висел у него на поясе, и вытащил кисет из зеленоватой кожи нильского крокодила. Отсыпав на ладонь немного черного порошка, он поднес его к носу и вдохнул. Почти мгновенно глаза его покраснели, зрачки расширились, и без того неприятное лицо, передернуло судорогой, тело пробрала мелкая дрожь.

— Ух! Сто ядовитых жаб тебе в печенку! — выкрикнул Золторакс и резко опустился на скамью.

Бабка Знычиха наблюдая за Золтораксом, недовольно наморщила лоб. Судя по ее ворчанию, картина эта была ей знакома.

— Опять нагадишь, паскудник. Пену твою зеленую мне потом оттирать, леший безбородый.

— Не ворчи, мне нужно поговорить с Хозяином… — язык Золторакса наливался тяжестью, мешая говорить. Не закончив фразы, он откинул голову назад, упершись затылком о бревенчатую стену. Колдун отключился. Сознание его под воздействием ядовитой пыльцы магического порошка уже неслось в мир темных духов — обитальцев низших планов миров Бездны. Дух Золторакса мчался по темным коридорам, на встречу с хозяином, Черным колдуном Нафанчаром. Этот мир уже принадлежал Верховному жрецу Мордука. Стражники Черных коридоров, устрашающего вида темная нежить не препятствовала духу Золторакса. Эти сгустки темной энергии, черные щупальца без головы и туловища, напоминавшие расплывшиеся кляксы постоянно перетекали из одной конечности в другую. Они словно бесформенные протуберанцы на черной дыре охраняли пути-дороги мира темных духов. Никто не знал по каким законам существовал этот мир, но Посвященные помнили о нем и называли его миром Жути, потому как это слово точно отображало ощущения каждого, случайно или нет, попавшего туда. Стражники уже распознали Золторакса и молча пропускали его. Лишь изредка, шипя, взрывались своими бесформенными жгутами, преодолевая свое естественное желание опутать ими всякого попавшегося им на пути. Опутать до ужаса, до смерти, до колик в животе. Эти цепные псы своего властителя питались страхом жертв, парализуя волю к сопротивлению. Мозг, который посетили Стражники Черных коридоров, мгновенно истлевал от страха, превращаясь в пепел. Сила их росла, пополняясь новыми жертвами.

Все это понимал и чувствовал Золторакс. Поэтому каждая его встреча с Хозяином добавляла не один седой волос в его черной шевелюре. В последнее время с ясной отчетливостью он стал понимать, что ждет его душу после смерти. Душу, что он еще в юности продал Мордуку. Понимал, но уже ничего не мог сделать. Размышления об этом лишь умножали его скорбь, поэтому он не стремился об этом вспоминать. Теперь он был слугой правителя Ура. Не лишенным знаний и силы, но раб. И вновь преданный раб, преодолевая страх и боль, мчался сквозь коридоры иномирья на встречу с Хозяином. Нафанчар, предупрежденный Стражниками, уже ждал его, заговорив первым.

— Ты добыл рукопись, Золторакс?

— Я нашел ее. Она у ведуньи народа ванатов, надежно спрятана. Хотел убить ее и забрать, но возникли сомнения…

— Какие сомнения, Золторакс? — Нафанчар был явно недоволен таким ответом своего слуги.

— Если Книга хорошо спрятана, то уничтожив ведунью, мы можем потерять след.

— Ты сильный колдун и сможешь разыскать ее по магическому сиянию.

— Рукопись наверняка защищена и определенный риск существует, — неуверенно проговорил эор Золторакса. — Они умеют хранить свои священные артефакты.

— Хорошо. Схватите ведунью и все узнайте у нее. Постарайтесь доставить ее ко мне. Я уничтожу ее дух и заставлю служить Мордуку. Пусть ее сила и знание наполнит мою сущность. Устал вариться в границах наших земных владений. Мое физическое Я готово захватить власть на Земле. Для этого нужны новые земли и рабы. Слуги Мордука и зачавшей его Бездны. Кромешные требуют выполнение обязательств, взятых мною. Поэтому поторопись и не подведи меня. Я увеличу твою силу. Меня ждут дела на землях Междуречья. — Образ Нафанчара неожиданно исчез, словно унесенный сильным порывом ветра мираж. Образ Золторакса на мгновение застыл, словно собираясь с силами перед обратной дорогой, устремился назад.

Прошли суны, тело колдуна дернулось — эор его вернулся.

ГЛАВА 7

Энин проснулась последней. Ее разбудили крики младших братьев, хаотично сновавших по хижине туда — сюда и издававших такие же бессистемные звуки, бывшие, видимо, неотъемлемой частью какой-то неведомой ей детской игры. Младший, Руил, уже два раза наступил ей на ногу в игровом азарте, убегая от старших братьев. Девушка поморщилась, но ничего не сказала. Утро оказалось, как всегда, солнечным и даже показалось ей прохладным, насколько это было возможным при тридцати градусах, но самое главное, день выдался свободным. В кои то веки. Кувшин для умывания оказался пустым (не просыпайся последней) и ей пришлось идти к источнику. Путь был не близкий, через весь поселок, а потом еще в гору, по каменистой и пыльной тропе, кишащей всякими гадами, мелкими, но ужасно кусачими насекомыми и всего прочего похожего на них. Уже сколько раз она подвергалась их злостным нападениям, подворачивала ноги на острых, угловатых камнях, возвращаясь домой с полными кувшинами. А ведь когда-то у них было два колодца и родник и все рядышком, под боком. Но сначала высох один колодец, другой отравили хаши, непримиримые враги данаков, родник завалило камнями. Остался единственный источник на всех, да и тот давал с каждым годом все меньше воды, превратившись в тонкую струйку. Поэтому Энин пришлось отстоять очередь из нескольких женщин, чтобы набрать живительной влаги. По возвращению домой, повстречалась ее тетка. Она была на двенадцать весен младше матери Энин, поэтому они были как подружки.

— Здравствуй, Энин! — первой приветствовала та племянницу.

— Рада видеть тебя Дорин. Твоя красота с каждым днем все ярче и ярче. — Решила начать разговор с хмурой родственницей приятными (особенно от других женщин) для любой даначки словами.

— Ты, как всегда шутишь, а мне не особенно весело. — Еще молодая, и действительно красивая, темноволосая и кареглазая Дорин выглядела сегодня озабоченной. — Твой отец еще не вернулся с охоты?

— Его нет уже семь ден и никаких вестей. Он мог бы послать сокола с сообщением. Мы с мамой начали беспокоиться. Хаши совсем обнаглели, все чаще и чаще нападают на нас, не приготовили ли они какой западни. — Энин вытерла вспотевший лоб подолом своей груботканой рубахи и внимательно посмотрела на запад, точно в ту сторону, куда отправился в последний раз ее отец на охоту. Она так сильно прищурила свои огромные серые глаза, что приходилось гадать, то ли она прятала их от ослепительного солнца, то ли пыталась разглядеть фигуру возвращающегося отца.