Дремир. Беспечные. Том 3 - Ник Вернер Страница 201

— Понимаю, — задумчиво ответил Мирияр, а я вдруг подумал, что и ему, видимо, мороки от жреца досталось. Даже почти почувствовал родственную связь между нами. Ну, как у братьев по несчастью.

— Дедушка Любомир добрый, — погладила меня Настенька по груди и снова ко мне прижалась. — Не переживай.

От её «не переживай» я снова вздрогнул, но уже по другому поводу, вдруг вспомнив, как она однажды говорила то же самое, уговаривая меня на близость.

«А переживать тогда было о чём… — тут же подумал я и решил перевести тему, пока окончательно не распереживался. — Похоже, что даже само имя „Любомир“ меня теперь выводит из душевного равновесия».

Я даже подумал, что он за нами сейчас следит, и чуть не завернул нас всех в кокон, но всё же сдержался и не смалодушничал.

— Так, мы отвлеклись, — решительно сказал я и протянул Мирияру руку. — Давай Факел, я покажу, что умею. Потом ты покажешь, что умеешь, и будем думать дальше, что с этим делать.

Мирияр достал Факел из поясной сумки и бросил его мне. Я его, конечно, поймал, но в очередной раз мысленно возмутился отсутствию уважение к древнему грозному оружию.

— Так… — задумался я, вертя Факел между пальцами левой руки, как ручку, а правой всё так же нежно обнимая Настеньку. — Не знаю, что Любомир рассказывал тебе, но мне он поведал то, что Факел может не только гореть. Понятия не имею, кто его так назвал, но то ли тот человек заблуждался, то ли намеренно хотел что-то скрыть. Кстати! — я перестал вертеть Факел и зажал горизонтально между двумя пальцами. — В дневнике моей бабушке, что был припрятан рядом с ним, говорилось, что это концентратор, а я бы ещё добавил — преобразователь. В общем, так она здесь всё и сожгла…

Я почувствовал, как Настенька напряглась, а вот Мирияр был абсолютно спокоен.

— Её обманули и вынудили это сделать против её воли, — поправился я — Хоть это и не снимает с неё вины.

Моя девушка — ну, или жена уже — немного расслабилась и вроде меня убивать пока не собиралась, а я спокойно продолжал:

— Так вот, тогда её собственная и окружающая энергия была сконцентрирована Факелом и преобразована в огромный пожар. Но и это не всё. Воспользовались не только её огромной магической силой, но и её даром — заклинание было составлено так, чтобы этот лес не возрождался много сотен лет. Если кому здесь интересно, как это было, то могу дать почитать дневник.

Вокруг повисло гробовая тишина, и я подумал, что даже грифон был не очень доволен услышанным, но есть меня пока вроде не собирался. Я на него глянул и, зная, что они умеют читать мысли, подумал: «Я сейчас буду показывать магические фокусы. Это не опасно. Но могу отойти подальше, если надо».

«Сиди уже», — мысленно ответил грифон.

«Благодарю», — искренне подумал я, ведь действительно тут хорошо устроился.

— Я бы почитала, — первой нарушила молчание Настя.

— Хорошо, — согласился я. — Он где-то дома должен быть. Я его оставлял, когда уходил на Совет.

— Собирался вернуться? — удивилась Настенька.

— Ну да! — вдруг возмутился я. — Мне же лес чинить надо было.

Я, конечно, безответственный, но всё же хочу верить, что не безнадежный, и совесть у меня всё же есть.

— Ясно, — улыбнулась она, а мне показалось, что только от одной фразы, что я собирался тогда вернуться, ей стало радостнее.

— Я тоже бы хотел почитать, — прервал наши нежности Мирияр. — Так что там на счёт стихий?

— Факел может преобразовывать магию в одну из четырёх стихий, — серьёзно ответил я и зажал артефакт в руке вертикально, отставив чуть в сторону от себя. — Огнём я здесь никого не удивлю, но, пожалуй, с него и начну.

Вспыхни ты ясно

Пламенем красным,

Жарким, но нежным

И неопасным.

Я сделал особое ударение на последнем слове, и над верхним концом Факела вспыхнул небольшой красный огонёк. Правда, он теперь скорее напоминал свечу, чем факел, пусть и без фитиля.

— Ух ты! — обрадовалась Настенька. — А потрогать огонь можно? — и уже потянула к нему руку.

— Ты чего⁉ — возмутился я, уводя свою руку ещё дальше. — Это же настоящий огонь, ожог же будет!

«Как дитя малое, ей-богу!» — подумал я, на что вдруг мне мысленно ответил грифон: «А она и есть как дитя сейчас».

Я на него удивлённо уставился и, не стесняясь, мысленно спросил: «В смысле?».

Грифон лишь презрительно фыркнул, но больше ничего не ответил.

— Можешь задуть, — вслух сказал я Настеньке, возвращая Факел обратно.

Она на него дунула и пламя погасло.

«Дитя так дитя, — сдался я этой мысли. — Значит, буду командовать, пока не „повзрослеет“».

Не то чтобы я особо разбирался, что делать с «детьми», но мать мною всегда командовала, чтобы я не лез куда не надо, так что как минимум это я знал.

— Настя, подставляй ладони, — весело сказал я.

Она даже послушалась!

Лейся водой,

Будто дождём,

И ороси

Землю кругом.

Из Факела начало вылетать что-то среднее между фонтаном и туманом, и, естественно, всё пролилось мимо ладоней, ведь я его забыл перевернуть «лейкой» вниз. Настенька захохотала, а Мирияр скептически спросил:

— Ты надо мной издеваешься?

— Я упражняюсь, — невозмутимо ответил я и, направив Факел ему в лицо, быстро проговорил:

Ветром подуй

Сильным, могучим,

Тем, что уносит

Печали и тучи.

Ветром его, конечно, не сдуло, но перья на грифоне затрепыхались.

«Чёрт! Прошу прощения!» — виновато посмотрел я ему за спину и быстро развернул Факел «ветром» вверх, но грифон оставался равнодушным, и я снова сделал невозмутимое лицо.

— Осталась земля, — сказал я и перевернул Факел, из которого до сих пор дул ветер, во всё ещё выставленные Настенькины ладони.

— Прохладный, — сказала она, а я прочитал новое заклинание:

Пепел просыпь

Ей на ладони,

Пусть улыбнется,

Коль его тронет.

Из Факела посыпались серые хлопья, а Настенька действительно улыбнулась. Но это была не моя магия, а её…