Конвейер душ. Часть 2 (СИ) - Ральт Владимир Страница 20

— Ясно. — Палаван искоса глянул на оставшихся стоять у входа двух воинов Третьего знамения. — А… вы уверены, что это был не кто-то из ваших … земляков? Всё-таки они ищут вас.

— Уверена.

Сетара уже касалась своей силой других героев и знала, что источник страшной физической мощи кроется в какой-то внутренней магии. В данном человеке её не ощущалось.

— Я не готов сейчас предложить какие-либо варианты. — Палаван уселся на один из уцелевших стульев. — Нам нужно подать прошение в Инквизиционный корпус и взглянуть на тело. Ведь он мёртв, так? Не представляю себе тех препаратов, которые могут сделать подобное.

Сетара медленно кивнула. Откровенно говоря, она не только не представляла, но и просто знала, что таких препаратов не может существовать. По крайней мере те, что она диагностировала в крови нападавшего, точно не могли сотворить такого. А вот тот сгусток тьмы однозначно доказывал магический характер произошедшего. Она ничего не сказала о своих подозрениях лорду Эграмону. В тот день со сцены во дворце от Эграмона исходила очень похожая аура, да и его столь своевременное появление вызывало некоторые вопросы.

Из размышлений Сетару вывел странный вопрос Палавана:

— Кстати, Сетара, вот вы только что сказали, а что означает «слететь с катушек»?

***

Доктор Палаван выжал сок из ивовых прутьев и, ещё раз внимательно оглядев усыпанные разными планами и схемами стены провизорской, а затем достал препараты и зажёг горелку, готовя комплекс к работе. Ингредиенты и способы изготовления лекарств он держал в глубокой тайне. Будет не смешно, если они утекут к асардонцам.

Доктор глубоко вдохнул неповторимый аромат веществ и трав, а затем улыбнулся. Даже затесавшийся в этот букет запах плесени особо его не портил. Палаван любил работать в тихой и спокойной обстановке лаборатории. Теперь же при покровительстве со стороны аж двух кардиналов он впервые ни в чём не нуждался. Можно сказать, что такая лаборатория была мечтой его жизни, которая вот-вот дополнится ещё и мировым признанием.

— Ой, Фиола, я тебя прошу, аккуратнее, этот держатель очень хрупкий.

Молодая девушка нарочито со звоном поставила штатив с колбами на стол.

— Не волнуйтесь, доктор, он не разобьётся.

Палаван хмуро посмотрел вслед уходящей Фиоле, а затем перевёл взгляд на штатив. Действительно, неужели это тоже оборудование из спецпоставок? Надо же какими крепкими начали делать.

Фиола была отличной помощницей. Нелёгкая жизнь вместе с Сетарой постепенно закаляли её характер, а по любознательности она могла потягаться со своей учительницей. Учитывая занятость Сетары и нежелание Палавана брать учеников, среди которых могли затесаться агенты врага, помощь Фиолы была просто на вес золота. Сам доктор неоднократно жалел, что он за всю жизнь так и не обзавёлся ни одним другом, которому мог бы вот так доверять. В его государстве доверие было гибельным.

Уходя, Фиола открыла дверь в приёмное отделение, откуда доносился невероятный шум. Вот уж чего Палаван не любил, так это работу с пациентами. Чего нельзя было сказать о Сетаре. Грохот не смолкал, заставив Палавана тяжело вздохнуть. Фиола как обычно забыла прикрыть за собой дверь. Оторвавшись от своей работы, доктор выглянул из провизорской в приёмную.

Видок был так себе, но всё же лучше, чем тем вечером, когда он вернулся. На восстановление лаборатории ушла пара-тройка дней, в течение которых она, что характерно, продолжала исправно работать.

Сетара как всегда была в центре внимания и, сидя на стуле, что-то оживлённо объясняла трём пациентам. Ещё несколько мужчин и женщин столпились вокруг и внимательно слушали, видимо, к неудовольствию Палавана, пытаясь перенять знания. Сколько раз он просил Сетару лечить всех на месте и молча, а не раздавать свои ценные советы. Если её методы «профилактики и гигиены» распространятся до их с Сетарой официального признания, то они не смогут этим воспользоваться. Асардонцы на голубом глазу заявят, что ничего прорывного в этих методах нет, а все они народные.

Картину дополняли два тяжелобронированных стражника, стоящих уже вплотную к пациентам и держащих руки на эфесах своих оружий. Палаван улыбнулся, наблюдая нервные взгляды ряда пациентов. К сожалению, у этой паранойи были причины.

Подумать только, бейлинг. Палаван и Сетара успели подробно обсудить произошедшее. Человек с промытыми мозгами и форсированным за счёт веществ организмом. Такой действительно мог незаметно подобраться к своей цели. К своему стыду, доктор был вынужден скрыть некую осведомлённость в этом вопросе. Хоть о подобном и ходили только слухи, но он знал, что твари используются в военных контингентах ряда домов. При самом же их создании вещества играли вспомогательную роль, в основе лежала магия, демоническая магия. Самое интересное, что Сетара похоже также догадывалась об этом. Оставалось выяснить, какая из политических верхушек желает Сетаре смерти с одновременным намерением свалить всё на асардонцев. В том, что это его собратья лекари, Палаван не верил. Слишком всё топорно сделано, да и концентрация веществ в организме, учитывая слова Сетары и знания Палавана, в несколько раз превышала необходимые, словно специально, чтобы подставить асардонцев. Возможно ли, что всё это работа Мисдес, которая рассчитывала на то, что Сетара справится с угрозой?

Из размышлений Палавана вывел скрежет доспехов. Вся процессия во главе с Сетарой двинулась к ближайшему столу. Со стороны это смотрелось уморительно. Вообще говоря, девушка просто не знала устали. Была ли причина в том, что она героиня или в том, что целиком отдаётся своему делу, Палаван судить не мог.

Прикрыв дверь, доктор вернулся к аппарату. Даже за время визита Палавана в столицу лаборатория здорово продвинулась. Сооружение из колб и змеевиков, где уже во всю нагревалась жидкость, было разработано ими совместно для получения того, что Сетара назвала «аспирином». Правда, как только они смогли получить вещество в виде белых кристаллов, то уже на следующий день девушка заменила название на «Порошок Палавана». Сам Палаван долго отнекивался от подобной чести, но Сетара настояла, заявив, что он первооткрыватель в этом мире, а она лишь использует уже имеющиеся у неё знания.

Пока Сетара не видит, он проглотил дозу препарата. Целительница этого не поощряла, настаивая, что и с помощью своей силы снимет головную боль, но после того, что с ним сделала Мисдес, Палаван опасался силы героини.

Еле успев спрятать бумажку с остатками порошка, Палаван повернулся к вошедшей в провизорскую Сетаре.

— Ну, и как у нас дела?

Открыв лабораторный журнал, Сетара сделала в нём пару заметок, и лишь потом ответила.

— Не очень-то. У Бифурия и Килия запущенные случаи. Столь слабый антибиотик их не берёт, а увеличь я дозировку, и они не будут вылезать из туалета, а впоследствии посадят печень. Болезнь Оиния не лечится моим эликсиром, нужен левомицин, но я вообще не помню из чего он делается. Норий выздоровел бы и так. В общем, у нас осталось восемь человек, кому лекарство помогло.

— Тс. — Цыкнул Палаван и махнул рукой. — Эффективность два из трёх. Обычно от этих хворей мрут почти наверняка. Я так понимаю, что все живы потому, что вы воспользовались своей магией?

Сетара устало кивнула головой.

— Ну, вот и здорово.

— Доктор Палаван. — Сетара посмотрела на него своими чистыми голубыми глазами. — Мне нужно увидеться с чародеем Иралием, либо тем его помощником.

Опять она за своё. Палаван прикоснулся к груди в районе сердца.

— Я вам уже говорил, что по некоторым причинам это невозможно. У нас с его подчинённым произошёл некий конфликт.

— Палаван, почему вы мне опять врёте? Для вас не характерно просто так врать. Есть веская причина?

Доктор устало вздохнул, а затем, развернувшись, посмотрел Сетаре в глаза. Он уже привык к проницательности своей коллеги.

— Скажем так, для меня это может очень скверно обернуться.

Сетара отвела взгляд и взяла из дальней коробки латунный шприц, с которым практически не расставалась.