Джеймс Оуэн - В поисках красного дракона Страница 2

Но Архипелаг влиял на наш мир не только положительно.

Человек, называемый Зимним Королем, пытался использовать «Географику» и знания, заключенные в книге, чтобы покорить Архипелаг. Другой Хранитель, Берт, убедил Джона и двух его друзей отправиться на Архипелаг и попытаться остановить Зимнего Короля, и каким-то образом, несмотря на ужасные препятствия, им это удалось.

Зимний Король проиграл и упал навстречу смерти в бесконечный водопад. На Архипелаге был установлен новый порядок, к власти пришли новые король и королева. А у «Географики» теперь было целых три Хранителя: Джон, Чарльз и самый младший из троих — Джек.

Но за победу была положена своя плата. Им пришлось потерять союзников. Они совершали ошибки. И хотя частично им удалось искупить вину, некоторые события навсегда остались в их памяти.

То, что творилось на Архипелаге, отголосками отдавалось и в нашем мире, где в то время бушевала Первая мировая война. Джон ушел со службы примерно в то же время, как Джек приступил к своей. И только Чарльз в силу излишней нервозности и возраста был освобожден от воинской обязанности. И когда война наконец закончилась, они вернулись к привычной жизни, словно и война, и их приключения на Архипелаге были всего лишь помрачением рассудка или сном.

И Джон, вполне возможно, смог бы убедить себя, что все действительно было сном, если бы не толстая книга в кожаном свертке, что все еще была при нем. От Берта не было никаких известий с тех самых пор, как старый бродяга доставил их троих обратно в Лондон на «Белом Драконе» — одном из великих живых кораблей-драконов, способных пересечь грань между нашим миром и Архипелагом.

По крайней мере, размышлял Джон, больше никого не убили. И войны тоже нет. Он считал, что второй войны, подобной той, через которую они прошли, мир не переживет. С другой стороны, часть ответственности за те события лежала на Зимнем Короле, а с ним они все-таки справились.

Джон работал в своем кабинете в Оксфорде, когда мальчишка-посыльный принес телеграмму от Уоррена, брата Джека, с просьбой немедленно навестить последнего. Пока Джон читал послание, зазвонил телефон. Джон снял трубку и был приятно удивлен, услышав голос Чарльза, только что получившего идентичную телеграмму. Друзья быстро уговорились, что Чарльз приедет в Оксфорд, где они и встретятся и вместе отправятся к Джеку.

Когда три друга расстались в Лондоне девять лет назад, они заключили соглашение: не встречаться друг с другом, если дело не касается «Географики», Архипелага или другой непредвиденной ситуации. Они решили, что так лучше всего смогут сохранить вверенные им секреты.

Было вполне вероятно, даже неизбежно, что их научные изыскания рано или поздно снова сведут их вместе; с другой стороны, это повлекло бы слишком много вопросов для каждого из них. За девять лет друзьям не представилось возможности повидаться, так что Джон полагал, что Джек намеренно нарушил их соглашение и напрямую связался с ним и с Чарльзом, чтобы сообщить скорее дурные новости, нежели хорошие. И хотя это было маловероятно, он все же надеялся на добрые вести.

Небольшой коттедж, в котором проживал Джон, располагался близ уютной деревеньки, почти примыкавшей к Оксфорду. Оставив машину на гравиевой дорожке и проверив, на месте ли «Географика», Джон и Чарльз постучали в парадную дверь.

Дверь открылась мгновенно. На пороге стоял коренастый загорелый малый в военном мундире, похожий на того юношу, каким оба приятеля запомнили Джека. Джон и Чарльз смутно припомнили, что это и есть тот самый брат Джека, который вызвал их сюда.

Джон тут же вытянулся в струнку в присутствии офицера.

— Полагаю, вы капитан? — осведомился он, но военный отмахнулся.

— Оставьте, не надо церемоний, — сказал мужчина, пожимая руку Джона. — Через несколько лет я рассчитываю уйти в отставку и намерен посвятить все свое время семейному архиву, и буду читать столько, сколько смогу.

— Я Джон, а это Чарльз. Мы приехали при первой же возможности.

— Рад познакомиться. — Чарльз вышел вперед и пожал мужчине руку. — Вы Уоррен?

— Зовите меня Уорни — Джек так меня называет. Спасибо, что приехали. Насколько я могу судить, очень странно, что он попросил связаться с вами.

— Почему же? — удивился Чарльз.

— Как я понял, вы не из тех, с кем Джек познакомился с тех пор, как стал преподавать в Магдалине[1]. По правде говоря, он вообще ни разу не упоминал о вас до вчерашнего дня, — пояснил Уорни.

Только благодаря своей выдержке Джон и Чарльз не переглянулись при этих словах.

— Все дело в том, что Джек очень скрытен, — продолжал Уорни, — и хотя он прекрасный наставник студентам и весьма приветлив с нашим друзьями, на него совсем непохоже касаться личных тем в отношениях с, э-э, посторонними, так сказать. И уж тем более — приглашать их к себе домой. Без обид.

— Что вы, — бодро отозвался Чарльз. — Если бы я сам поселился здесь в поисках уединения, я бы тоже не хотел, чтобы меня беспокоили. А здесь очень мило. Местечко называется Килнс, да?

— Так и есть, — кивнул Уорни, — по названию тех кирпичных домиков дальше по дороге[2].

— Мы сняли дом на несколько месяцев, чтобы Джек мог закончить кое-какую работу, — продолжал Уорни. — Это и в самом деле очень приятное место; и от Оксфорда недалеко, как вы сами могли заметить. Сад очень большой — почти что парк — и весьма неухоженный. Но я был бы не прочь задержаться здесь подольше, если б хватило деньжат.

Он оценивающе взглянул на Чарльза:

— Вы знаете название Килнс, стало быть, и про Хэдингтон Куэрри слыхали?

— Ну, у меня были возможности устраивать себе прогулки по окрестностям, — ответил Чарльз. — Не так уж часто, поскольку я живу в Лондоне, но мне нравится время от времени возвращаться в Оксфорд.

— А я в этих местах еще не бывал, — вмешался Джон, — но теперь, когда у меня новое назначение в университете, думаю, мне представится масса возможностей.

— Вы — тот новый профессор англо-саксонского, о котором Джек говорил?

— Да, — кивнул Джон. — У профессоров и преподавателей не так много возможностей выйти в свет, но я полагаю, рано или поздно мы соберемся вместе.

— Прошу прощения, а как вы познакомились с Джеком?

— Мы… мы встретились во время войны, — осторожно сказал Джон. — То есть, мы втроем. Обстоятельства были весьма необычные…

Уорни махнул рукой и понимающе улыбнулся:

— Ни слова больше. Теперь мне все ясно. На войне братьями становятся в считанные мгновения. Враги становятся друзьями и наоборот. Меня насторожило, что Джек попросил вызвать коллег, о которых при мне никогда прежде не упоминал — но раз вы вместе служили… Я не собирался всюду совать свой нос, но ведь братья должны присматривать друг за другом, понимаете?