Роман Островерхов - Легенды всегда врут Страница 18

Коннери кивает:

– Целый день вынужденного молчания – это непросто в твоем возрасте. Что ж, здесь нет никакого секрета. Деррик – друид, и обязан мне за спасение дочери из лап вампира. Я заезжал к нему после освобождения, проведать, жив ли еще. Но этот джентльмен, похоже, нас всех переживет. Так вот, он сказал: мол, если какая сильная нужда, шепни в дупло дуба, что во дворе Академии. Я услышу. Я и шепнул позавчера вечером. Откровенно говоря, чувствовал себя при этом полным идиотом. А вчера утром прилетел голубь с ответом. Свидание у нас назначено здесь, на вечер. Так что ждем.

– Он нас к великанам на птице Рок отправит?

– Нет. Через круг менгиров.

Ответ вам ситуацию особо не прояснил.

– При чем тут друидский сад камней?

Коннери смеется вашей шутке:

– При том. Через один можно попасть в другой. На плато круг менгиров есть. Это у Френкевича в записках как-то промелькнуло, да и Ледейл подтвердил. Он же почему читал этот невесть как попавший в Академию дневник? Рассматривал вопрос переброски ведьмаков на задания в отдаленные области. Стратег, понимаешь.

– Не договорился с друидами?

– Не в этом дело. Слишком опасная это штука.

– Вот и я о том же, – раздается сзади гулкий бас. К вашему столику подсаживается затрапезно одетый старик с волосами, завязанными в хвост. На лице его, тем не менее, поразительно мало морщин – такое бывает, когда человек живет тихо и спокойно вдали от цивилизации. Он окидывает вас взглядом и поворачивается к Коннери:

– Неспроста открывать путь на Тропу всегда могли лишь Старшие друиды, осторожные, битые жизнью по самое не хочу. Может, передумаешь?

– Нет, Деррик. Не передумаю.

Они здороваются, Коннери представляет вас и Деррика друг другу.

– Я снял нам комнату на троих, выступаем завтра с утра. До круга еще полдня пути. – Вы уныло киваете, потирая поясницу. – Деррик вон ради нас грех совершил, на лошадь сел, им, друидам, вроде как не положено такое.

Пока старые друзья перешучиваются, вы прикидываете время. Усталость берет свое, и, чтобы завтра хорошо себя чувствовать, вам надо лечь спать не позже чем через час (запомните это).

Теперь сделайте выбор – вы можете еще посидеть с попутчиками за столом 66 или же подняться в комнату 35

89

Странному месту – странные диалоги, решаете вы. Демон приходит от вашего ответа в возбуждение, шипит и плюется, да и Коннери явно недоволен тем, что вы его перебили.

Демон указует на вас когтистым перстом и торжественно вещает, будто какой профессор с кафедры:

– Люблю языкатых. А представь себе, умник, что ты окружен живыми мертвецами, у тебя в руках лук, в нем пять стрел. А мертвецов добрый десяток. Бежать некуда. Голыми руками с ними не справиться. Как ты выпутаешься из этой ситуации?

Просто супер, демон-угадайка. Птица-загадун, язви его. А Коннери тем временем кладет вам руку на плечо, намекая, что и сам хочет что-то ответить. Вы можете предоставить напарнику слово 49

либо ответить на загадку, в таком случае ваш ответ начнется словом

– Перестану… 103 или же

– Буду… 98

90

В лепреконьей пещерке оказывается тепло и уютно. Немного тесновато, но для сна — самое оно. Коннери достает было сухой паек из мешков, но лепрекон негодующе машет ручонками – уберите, мол. Взамен он ставит на стол грибы, разогревает вчерашнее жаркое из оленины.

– Все включено, – весело говорит полботинка. Видно, что ему приятно принимать гостей.

Быстро поужинав, Коннери выпрашивает у хозяина светильник (плошку с фитилем, наполненную топленым салом) и заваливается на свою лежанку с книгой.

– Подъем в пять утра, – бросает он напоследок.

Чтобы как следует выспаться, вы должны лечь спать не позже, чем через час. А пока что вы можете последовать примеру напарника и немного почитать перед сном. Пару книг Коннери придвинул к себе, остальные свободны:

1. «Закат эпохи», перевод с эльфийского, магистр Франц 117

2. "Хождение за три моря, в диковинную страну мороза и великанов, писаное купцом Афаннаджей" 29

3. "Памятники дочеловеческих рас: беседы с эльфийскими мудрецами", в авторах числится добрый десяток ученых и переводчиков 42

4. Продолжите чтение "Мифологии великанов". Этот вариант доступен лишь при условии, что прошлой ночью вы уже начали читать эту книгу 64

Чтение любой книги отнимет у вас полчаса, выбирайте.

Когда вы скоротаете время перед сном, откладывайте книгу и придвигайте к себе подушку 106

91

Выглядите вы оба – краше в гроб кладут. У каждого на лице набухает несколько синяков, Коннери страдальчески потирает ребра (отнимите у него 3 ЖИЗНИ).

– Деррик был прав, – замечает напарник. – В этой Пустоте даже пчелы не жалят, а берут на таран. Дьявольское место.

– И не говори, – переводя дух, говорите вы. – Как жить, если и пчелам нельзя доверять.

Охая и чертыхаясь, вы все же продолжаете свой путь 16

92

Вскоре вы понимаете, что шипастый лес подходит к концу. Вокруг раскинулась серая скалистая равнина. В вышине парят неизвестные твари, справа вдалеке в тумане медленно движется неведомый колосс. Удары его гигантских ступней о землю отчетливо ощущаются через ритмично подрагивающую почву. Не сговариваясь, вы с Коннери убыстряете шаг.

Тропа послушно ложится вам под ноги. Вы идете, идете долго, не менее получаса, и при этом наблюдаете все более и более странные картины. То мимо ковыляет человек с руками вместо ног. То проплывает призрачная фигура прекрасной дамы, в прелестном невесомом платье и зияющими черными провалами на месте глазниц. То устало прошлепает мослатый нескладный человек, за которым вприпрыжку бежит тщедушная собачонка, то и дело кусая его за икры. Каждый раз человек еле заметно вздрагивает и пытается ускорить шаг, но это явно выше его сил. Глаза его при этом полны слез.

Вы проходите мимо обрушенной башни, в тени которой играют в кости люди с конскими головами. Даже издали слышно, как они ржут, выкидывая удачную комбинацию. Вы проходите распятого храмовника, который поет оперную арию изумительно высоким дискантом. Вы проходите мимо бородача, который сосредоточенно душит свой двукрылый черный топор. Топор выгибается, как живой, но мужчина не отступается.

Фантасмагории сменяют одна другую, как в цирковом калейдоскопе. Они завораживают и одновременно растворяют последние остатки здравого смысла в этом непрерывном океане страданий, боли и уродства.