Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова Страница 18

— Говорил тебе, задницу с мылом помой, даже скотине неразумной не нравится! — ржал неугомонный Альбрехт.

— Провались в Бездну! — шипел тот в ответ не хуже гуся. — Тебя эти твари, небось, своим признали, гогочешь, как они, вот и не кусаются!

Бабка, стоя на крыльце, оглядела их с нехорошим прищуром и покачала головой.

— Я думала, Удмертий даст боевых магов. А старый хрыч прислал недорослей, которые даже в сражениях не бывали…

— Бабуля, да ты знаешь, сколько мы пережили?! — едва не подпрыгнула от злости Герда. — Мы богине Тридамат и пяти десяткам эльфов полгода назад уши на пятую точку так натянули, до сих пор вдоль границ на цыпочках ходят, боятся! У нас некромансерка в той битве силу потеряла, едва восстанавливаться начала!..

— Охти мне, еще и дите покалеченное с собой притащили, — всплеснула руками старая Улита. — Вас борщом досыта кормить надо и спать укладывать, а не в бой с чудищами отправлять!

— Борщ, бабушка, это хорошо, — шагнул вперед Эдгар. Он с почтением склонил перед ведьмой кудрявую голову и продолжил. — Не подведем мы вас, обещаем. Дипломированные боевые маги после осенней заварушки с эльфами на границах государства стоят, там опасности похлеще здешних. Поймите, некому деревенских от чудища спасать, кроме нас.

— Ох, деточки, — бабка поглядела на них намного ласковее. — Тогда вам лучше сразу в деревню идти, с народом поговорить, самим осмотреться. Все равно связи тут нет никакой, а портал за вами Удмертий откроет лишь через три дня…

Из еды у старой Улиты в подполе оказался только забродивший квас и хлеб, такой черствый, что им побрезговали даже мыши. Поэтому адепты вежливо сослались на занятость и нехватку времени, похватали сумки и отправились в путь. Бабка махала им с крыльца замызганным платочком, клятвенно обещая послать весточку с птицами «кому надо», чтобы ребятушек встретили, как подобает.

— Надеюсь, не гусей своих треклятых отправит, — пыхтел под тяжелыми сумками Эдгар, то и дело утирая пот со лба. — А то все нормальные люди разбегутся, останутся дедки да бабки, которым и умирать не страшно. Поднесут нам репку на блюде, вареную, да печеную, вот и вся еда…

— А тебе надо, чтобы молодуха вышла с большими сиськами, да чарку зелена вина с поклоном подала? — тут же заржала Герда. — Ты ж не добрый молодец из сказки, и репкой перебьешься.

— Молодуху не надо, у нее муж есть, он потом мне голову непременно снять попытается, — фыркнул боевик. — Пусть хоть пугало выйдет лесное, лишь бы пожрать у него было.

Под палящим солнцем ковылять пришлось почти час, и на подходе в деревню студиозусы без сил опустились в траву передохнуть. Герда оглядела окрестности, прижав ладонь к глазам, и уважительно присвистнула — репища и впрямь внушали трепет. Возникало ощущение, что тянулись они от поросшей увядшим дерником дороги до самого горизонта. Круглые небольшие репки блестели белыми бочками, одна к одной ровные, гладкие, с девичий кулачок размером.

— Красиво, — признала Ниенна.

— Ага, пока сидишь и смотришь с крыльца собственного поместья, как барин, — скривилась Герда. — А как подумаю, что с марта по октябрь ежегодно задом кверху все поле проползать, так лучше уж пусть мне то чудище сердце вырвет…

— Типун тебе на язык, — зашипела Азали. — Нашла, о чем вспомнить.

— Жрать охота, — вздохнул второй боевик из тройки Альбрехта, плечистый Бродди. — Может, к бабке вернемся, гуся-лебедя попросим? У нее один на обе ноги хромал, все равно толку с него никакого, и так околеет. А мы в кустах костер бы развели, мясо пожарили…

— Ты рехнулся? — возмутилась Ниенна. — Это очень редкая птица, можно сказать, реликт! Они в книгу Исидры занесены, как вымирающий вид, их мало осталось! А ты — сожрать… Их и так перебили в свое время, не дай боги!

— Они человеческих детей воровали в незапамятные времена, так им и надо, тварям лапчатым, — не согласилась с подругой Герда. — Я тоже за гуся. Давайте жребий кидать, кому за ним идти.

Но буквально через пару минут провидение спасло гуся от неминуемой кончины на костре, а заговорщиков — от выплаты огромного штрафа за убийство реликтовой птицы. Спасло самым приятственным образом — босоногим, веснушчатым, рыжеволосым. В двух экземплярах сразу.

— Во дела! — оживился задремавший на сумке с эликсирами Эдгар, открыв глаза и увидев прямо перед носом две пары кругленьких девичьих коленок.

— Здравствуйте! — хором прощебетали хорошенькие близняшки и синхронно опустили задранные подолы, выбираясь с мокрой земли на сухую дорогу.

— Нас бабушка Улита отправила вас встречать и кормить, — высунулась из-за спин рыжуль еще одна девица, с курносым носиком и длинной черной косой. — Пирожками с земляникой не побрезгуете? У нас целое лукошко! И два кувшина с молоком, холодненьким!

Дважды повторять не пришлось. Ниенне с Гердой и Азали досталось по одному пирожку, что умопомрачительно пахли вареньем и свежей сдобой. Остальное в один присест умяли изголодавшиеся боевики. Насытившись, парни не без интереса начали рассматривать миленьких селянок, а те в ответ переглядывались друг с другом, то и дело прыская со смеху.

— Люди бают, вы к нам с досмотром приехали? — потупив глазки, спросила одна из близняшек.

— И это тоже, но в первую очередь на праздник, — многозначительно поднял брови Эдгар и улыбнулся. — Слыхали мы с товарищами, что девчонки в Щедром Поле такие, что краше них во всей округе нет, вот и приехали проверять! Видим, не врут люди-то!

Боевая тройка Альбрехта согласно закивала, дожевывая последние пирожки.

— Ой, милсдарь, я погляжу, озорник вы, любите смущать простых девиц, — кокетливо захлопала ресницами чернуля.

Ниенна сразу просекла — девка отлично понимает, что творит, и боевиков с их клинками да чародейством вовсе не боится. Неужто всерьез рассчитывает на щедрость столичных колдунов, которые не обидят нежную красавицу ни во время праздничных гульбищ, ни после, а наутро и вовсе одарят золотой монетой? Все ж семье прибыток, корову или пару овечек прикупить можно.

И Ниенна в очередной раз порадовалась, что родилась не в селянской, а в графской семье. Подумаешь, из дому сбежала, и родичи наследства лишили! Зато сама себе хозяйка, грамоте обучена и деньги заработать может колдовским ремеслом, а не женскими прелестями.

«С другой стороны, на меня и не позарится никто, на бледную да седую, — со смешком подумала она. — Девки сами будто репки, во всех нужных местах кругленькие. А я впрямь после пережитого недокормыш сопливый…»

— Праздник-то