Алиса Дорн - Рози и тамариск Страница 15

— Самое забавное, что могли бы, — неожиданно согласилась леди Эвелин. — Если бы вы и я были другими людьми… Но здесь и сейчас вы зря теряете время. Вам нужна корона Ольтеная, а я сделана не из того материала, из которого рождаются королевы.

— Мне кажется иначе, — возразил ей Грей. — Вы хладнокровны и рассудительны, на мой взгляд, сочетание самое подходящее. Жаль, на самом деле. Вам бы пошла корона. Словно Тихе [5], увенчанная крепостными стенами… — процитировал он.

— И вы опять мне угрожаете.

— Всего лишь выражаю надежду на то, что вы передумаете, — улыбка на лице Грея выглядела одновременно доброжелательной и опасной. — Однако, музыка стихает. Пойдемте.

Я обнаружил леди Эвелин у окна, неспешно затягивавшуюся сигаретой. В алькове в стороне от толпы казалось, будто вся суета осталась где-то вдалеке. Я присоединился к ней и закурил, наблюдая, как по стеклу медленно стекают капли дождя.

— Вы в порядке? Вы довольно долго танцевали с Греем, — наконец нарушил я молчание. — Что-нибудь узнали?

На губах леди Эвелин появилась загадочная улыбка.

— Кажется, мне только что сделали предложение, — задумчиво протянула она, — от которого нельзя отказаться.

Я был вынужден признать, что ничего не понял.

— Вас можно поздравить?

Ее смех заглушили первые ноты новой песни. Оркестр, взявший пятиминутный перерыв, вернулся и объявил следующий танец.

— Астор, — узнала его леди Эвелин. — Потанцуйте со мной, доктор. Заодно и поговорим. Тем более, зная Поппи, она сейчас примчится в поисках вас…

Повинуясь, я проводил леди Эвелин на середину зала.

— А вы великолепно танцуете, — признала она через некоторое время. — Впрочем, вы сегодня вообще открылись с новой стороны.

— Разве? — рассеянно переспросил я, надеясь, что разговор не пойдет по этой дорожке. Увы, моим надеждам было не суждено сбыться. Было похоже, что, между Эйзенхартом и леди Эвелин, судьба забросила меня на допрос в инквизиции.

— Да. Вот, например, губернатор Стонингем…

— Я просто останавливался у него, когда был в Агонге.

— Но вас не было в Агонге в декабре. Вы были здесь, в Гетценбурге.

Это было так. На некоторое время я сосредоточился на танце, не желая вдаваться в объяснения.

— Филипп и я знаем друг друга еще со школы. Мы состоим в переписке, хотя правильнее было бы сказать, что переписываюсь я с леди Эдит, сам Фил возьмет в руки перо только по крайней необходимости.

— А джизехские раскопки? Вы действительно там присутствовали?

— Помните истории о проклятии гробниц? Даниэлю понадобился тогда специалист по ядам, а я был поблизости и подходил по квалификации, — это походило на правду. Змеи, даже не обладавшие моим Даром, все равно чувствовали яды лучше среднестатистического человека. — Как видите, все просто.

Мне не удалось убедить ее.

— Просто? Да вы полны загадок! Взять хотя бы этот танец!

— А что с ним не так?

— Где вы научились его танцевать?

— Вы не поверите, но у меня была бурная молодость, — пошутил я.

— В это-то я как раз поверю. Что? — перехватила она мой взгляд. — У таких тихонь как вы обычно как раз так и бывает. Но вот незадача: Риччес с оркестром впервые исполнили этот танец в девяносто четвертом. Ваша молодость так затянулась? А, учитывая, что офицерам не положен отпуск, я теряюсь в догадках, где вы разучили его…

Тут она меня поймала.

— У вас какие-то странные представления о войне. По-вашему, мы там только и делаем, что сидим в окопа и воюем?

— А что, нет? Вместо этого вы ходите на танцы и изучаете древние языки?

— Всякое бывает, — уклончиво ответил я.

Мне не понравилось, каким взглядом смерила меня леди Эвелин в ответ. Еще больше мне не понравилось, какое задумчивое выражение приобрело ее лицо, пока она рассматривала меня. Я знал, что она видит во мне сейчас: надменные черты лица, не скрытый за очками взгляд змеиных глаз — холодный, властный и опасный…

— Почему вы прячетесь? — наконец спросила она.

— Простите?

— За цветными стеклами и этими твидовыми костюмами… Вы так стараетесь выглядеть стереотипным провинциальным доктором, скучным и правильным, что вам это почти удается. Но на самом деле это фасад, верно? Вы носите вечерний костюм словно родились в нем, танцуете как арнуалец и гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Так почему?

Я не нашелся, что ответить. За пять шагов танца леди Эвелин подобралась ко мне даже ближе, чем Эйзенхарт за более чем полгода знакомства. И это было… страшно.

— Мне не нравится это слово. "Правильный", — заметил я.

— А какое, по-вашему, лучше?

— Нормальный.

Леди Эвелин лукаво улыбнулась:

— Что означает, что с вами что-то ненормально. А вы еще таинственнее, чем я думала, доктор! Но я понимаю, — и что-то в ее мимике подсказывало, что она действительно понимала, что я хотел сказать в тот момент. — И, если вас утешит, — добавила она, — мне всегда казалось, что норма, если она существует, — это спектр, а не координаты на карте.

Как ни странно, это (а еще то молчаливое взаимопонимание, которое иногда возникает между совершенно разными и малознакомыми людьми) и в самом деле послужило небольшим утешением.

— Но довольно обо мне, — сменил я тему. — лучше расскажите о вас. Что вам удалось узнать от мистера Грея?

Леди Эвелин поморщилась, вспоминая своего предыдущего партнера по танцам.

— Он связан и с актрисой, и с Хэрриет Лайонелл. И его невеста, видимо, опасалась, как бы ей не оказаться следующей в списке жертв, раз порвала с ним. Однако я не уверена в версии детектива Эйзенхарта… О, Духи! — вздрогнула она. — Помяни Ворона, и он здесь…

Я обернулся. Танец как раз закончился, и мистер Грей занял место в нашем алькове в ожидании, когда вернется леди Эвелин.

— Отвезите меня домой, — попросила та, затормозив на полпути к нише. — Или проводите меня в гардеробную и возвращайтесь сюда, я пойму.

— Я отвезу вас.

Вечер уже подходил к концу, и мы узнали все, что могли. Мне еще предстояло заехать к Эйзенхарту, отчитаться, обменять новый и безумно дорогой смокинг на свой поношенный костюм и проверить его самочувствие, прежде чем вернуться к себе, поэтому я решил покинуть клуб вместе с леди Эвелин. К тому же, я знал, как связаться с той, с кем не успевал попрощаться.

А утро началось с газеты и неожиданного упоминания вашего покорного слуги на странице светской хроники…

Глава 6

— Цвет вам к лицу, — заметил Эйзенхарт, усаживаясь рядом с ней на скамейку.