Игра в умолчания - Макс Мах Страница 15

врет – но с чего бы ей выдумывать? – много крови, а на душе семь убийств. И только чудо спасло ее от повешения или утопления, когда стражники захватили Дитту во время ограбления аптекарской лавки в Деревянном Городке. Судья – старый хрыч – просто не поверил, что такая тоненькая славная девочка с черными как ночь волосами и глазами чистейшей сини способна хладнокровно перерезать своему противнику горло, а затем отправиться обедать, чем бог пошлет. Однако начни теперь Тина рассказывать Аде, кто и как обучал ее тихими приютскими ночами держать в руке клинок, могли всплыть – слово за слово – и многие другие, не предназначенные для слуха дамы‑наставницы подробности.

– Не хочешь, не говори, – сказала после паузы Ада. – Но учти. Все все видели, и бандитский обратный хват узнала, по‑моему, не одна я. Так дерутся в Ханке, но ты ведь не оттуда, или я чего‑то не знаю?

– Я не читала своих бумаг, – дипломатично ответила Тина. – Что в них написано?

– В них написано, что до Чумы ты жила где‑то на юге… у добрых людей… по усыновлению… Неужели не помнишь?

– А как же корзинка и мастер Ферен?

– Эту историю рассказала мне та дама‑наставница, что служила в приюте до меня. Дама Леонтина, ты ее помнишь?

– Да. – Даму Леонтину трудно забыть, а может быть, и не надо. Есть вещи, которые не следует забывать…

7

– Почему ягнята такие маленькие?

«И в самом деле, почему?»

– Тебе‑то что за дело?

– А человеколюбие?! – вскинул брови Сюртук.

– И кого конкретно ты возлюбил? – рассеянно спросил Виктор, он изучал окрестности и разговор вел между делом, просто чтобы не молчать.

– Мальчик хороший…

– Ты имел в виду, девочка?

– Что, в самом деле?

– Только не говори, что не знал!

– Знал.

Они стояли на высоком обрывистом берегу реки и смотрели на противоположный берег, на просторную чуть всхолмленную равнину, плавно поднимавшуюся к югу, к цепи невысоких гор. В сущности, река и этот берег, на котором они сейчас находились, все это уже относилось к Границе. Ничейная земля, пространство между тем и этим, как бы ты это ни называл. И все‑таки создавалось впечатление, что настоящая Граница начинается там, за быстрой водой.

– Выкладывай! – потребовал Виктор.

Сейчас – ненадолго – они остались вдвоем, так отчего бы и не обменяться впечатлениями?

– Обыкновенные разбойники…

– Ты уверен?

– А о чем ты сейчас спросил?

– Насколько хорошо вы, сударь, осведомлены об этом мире? – Виктор произносил слова медленно и отчетливо.

– Даже и не знаю, что вам ответить, сударь.

– Не крути быку хвост!

– И не думал! – возразил Ремт. – Но вот ты сам подумай, как можно ответить на твой вопрос? Насколько хорошо по отношению к чему? К тому миру?К тебе? К мальчику, который девочка? К крючкотвору, у которого фамильная шпага на боку?

– Клеймо рассмотрел? – мгновенно заинтересовался Виктор.

– Наковальня и еще что‑то…

– И перо, – кивнул ди Крей. – Глены, скорее всего, или Ридеры, но вернемся к вам, мой друг. – Холодная улыбка, прохладный взгляд. – Итак?

– Я знаю достаточно, чтобы утверждать – это обыкновенные разбойники. И успокойся, их никто не посылал, сами наткнулись. Я побеседовал с одним из тех, кто готовил обед… Страшные люди, Виктор! Просто ужас! Убивцы, каторжники, тати ночные! Но это не они идут по нашему следу.

– Значит, ты тоже почувствовал… – кивнул Виктор.

– Что‑то есть, – согласился Ремт. – Знать бы еще что!

– Ау! – крикнули сзади.

«Вот и все наши разговоры». Он обернулся.

Первым шел «мальчик», вооружившийся кривым трофейным тесаком. Меч не меч, но в твердой руке хорошо заточенный тесак – оружие неприятное, под стать кошкодеру дамы Ады.

«Кто она? – Виктор смотрел на девушку, почти смежив веки – из‑за ресниц. – Что за история скрывается под ее мальчишеским нарядом? И кто эта женщина? – перевел он взгляд дальше, на стройную даму Адель, шагавшую так легко, словно провела в лесах и на горах всю жизнь. – Кто эта дама, дерущаяся кошкодером, как северянин‑наемник, и возящая с собой лютню и арбалет, как южанин‑менестрель? Что связывает ее и мальчика, который не мальчик? И кто они доктору права, носящему меч с клеймом Гленов или Ридеров, и доктор ли он, право, или все они лишь маски, за которыми прячутся тени? Как я, как Ремт…»

8

«Красивая женщина! – Это был окончательный диагноз, и оставалось лишь гадать, как он сразу же, с первого взгляда не разглядел этой стати, этих правильных черт, мягких движений губ, особого взгляда светлых глаз? – Что за наваждение!»

И в этот момент их взгляды встретились.

– Не стоит, – покачала головой Адель аллер’Рипп. – Сожалею…

Однако в ее глазах не было ни жалости, ни понимания, лишь холодная усмешка, равнодушная пустота.

– Я не для вас, Сандер, – мягко шевельнулись губы. – Просто потому, что вы не мой герой. Увы…

«Черт!» Его словно окатили ледяной водой, теперь в ней уже не было ровным счетом ничего, что могло бы зажечь его страсть.

«Красивая женщина…»

Бесспорно! Но не молода и, по‑видимому, холодна…

– Извините! – Он и сам не понял, за что просит прощения, но так показалось правильнее.

– Пустое! – отмахнулась она. – Как думаете, эти парни и в самом деле проводники?

– Ну, пока они нас все‑таки куда‑то ведут… Послушайте, сударыня, вы…

– Что?

– Где вы научились так?

– У меня была бурная молодость, мэтр Керст, но уверяю вас, все это уже позади. Вам нечего опасаться. – Холодная улыбка…

«Прохладный взгляд… За кого она меня принимает?»

– Этот берег ничем не отличается от того! – Тина подошла к Адель и вопросительно взглянула в глаза.

– А чего же ты ожидал?

«Господи! Ну что