Сложные оборотни госпожи Дарианы Страница 11

— Тут у меня госпожа Вильде, она истекает кровью, — сказал Стефан. В этот момент мне захотелось застонать. Это уже никуда не годилось. Раненая, жалеющая себя маркграфиня, которая могла бы объединить свой народ и стать королевой. Всего-то стоило пойти против системы, плюнуть на традиции, согласиться на предложение Маркуса.

Но тогда бы меня здесь не было. Я бы не вытащила из травмы несколько десятков мальчишек и девчонок. Они сейчас проживают обычную волчью жизнь, у некоторых родились щенки. А это куда круче, чем усесться на трон попой и ожидать, что окружающие будут ходить вокруг на задних лапах.

«Делай что должно, а там будь, что будет», — утверждают, впрочем, что эта фраза не принадлежит оборотню. Ну и ладно. Другие расы тоже имеют право на свою крупицу мудрости.

По гробовому молчанию Маркуса я поняла, что он переваривает ситуацию. Последний из его детей вместе с ним под обломками. Екарный мамай, мне что, все самой? Его можно хотя бы попробовать вразумить. Он самый адекватный представитель нашей общины, если уж быть честной.

— Так, Стефан, спокойно. Попробуй определить, где у тебя раны. И тогда мы быстренько придумаем, как и в каком порядке вас вытаскивать, — мой голос звучал настолько уверенно, что это должно было пнуть дер Варра, куда следует.

Я скорее почувствовала, чем услышала, его гневное утробное рычание. Оборотень направил ярость против себя самого. Это быстро вернет ему равновесие.

— Фрау Вальде, у нее пробит бок. Я не думал, что в нас помещается так много крови, — так, с ним надо разговаривать без пауз, чтобы не запаниковал, ну и оставался в сознании. Его отец подумал о том же самом.

— Стефан, вспомни об упражнениях для концентрации, которым обучала тебя Дарриа. Начни с подушечек на лапах, тьфу, с пальцев на ногах и двигайся выше, прислушиваясь к движению крови, — а потом резко выйди за пределы своего тела и поймай движение птицы наверху, время от времени взмахивающей крыльями.

Вообще-то я учила другой технике, для успокоения в природе через погружение в себя. Но Маркус, во-первых, в таких нюансах не разбирался, а, во-вторых, уже практически обратился. Язык слушался его плохо.

— Меня камень ударил по уху, навылет. Оно кровоточит. Еще я упал и долбанулся обо что-то твердое. Об кирпичи, наверное. Разбил себе колено.

Я мысленно воздала хвалу многочисленным богам нашего пантеона.

— Ты молодец. Придерживай фрау, ты же зажал ей рану пиджаком? Все правильно, все хорошо. Папа расчищает вам проход и сейчас вынесет обоих наружу.

— А как же вы, госпожа? Мне кажется, что я слышу, как кряхтит дерево. Скоро обрушится то, что еще не успело.

— Ты знаешь о волшебном камне? Он защищает меня и не даст погибнуть. Иначе к чему это все, если Вольфдерлайна можно прибить стволом дуба?

Я не стала продолжать свою мысль. Иначе из нее следовало бы, что и дер Варры не могут погибнуть при столкновения не самого мощного открытого мобиля с обычным деревом. Автокатастрофа унесла жизни его матери, двух сестер и брата.

Кровотока не хватало. Остатки сил ушли на разговоры. Последнее, что я слышала, это как стонет Вильде, которую Маркус со всей осторожностью прижал к себе так, чтобы не повредить еще и собственными когтями. Из-под другой его руки отчаянно сопел Стефан.

Я не успела сделать облегченный выдох, как провалилась в глубокую темень, которой было все равно, кто я — Вольфдерлайн или обычная училка.