Светлана Ст. - Выродок Страница 100

Завершив отчет, Кузнечик передал его Драко. Взглянув на коллегу, юноша встревожился: тот дрожал всем телом и закрывал лицо руками. Просмотрев написанный Джонни лист пергамента, Драко скопировал его и свой собственный отчет, положил копии на стол Тедди и вышел в коридор.

Ожидание затягивалось. Юноша, уже начинавший беспокоиться, очень обрадовался, увидев Тедди, который быстро шагал по коридору.

— Сэр, — негромко сказал Драко, — я не хотел об этом говорить в кабинете… Кузнечик, кажется, совсем расклеился. Ему нелегко сегодня пришлось… Кузнечика бы надо отпустить домой, но так, чтобы он не понял почему…

Тедди странно взглянул на младшего коллегу, немного подумал и кивнул:

— Хорошо, мистер Малфой. Я посмотрю, что происходит, и если Кузнечику действительно нехорошо, то отпущу его. А сами вы как себя чувствуете?

— Нормально! – удивился юноша странному вопросу. – С Черной Дырой я сталкиваюсь не в первый раз. Скажите, сэр, вы не знаете, что случилось с мистером Уизли?

— У него сердце прихватило, мистер Малфой. Надеюсь, завтра все будет в порядке…

— А мистер Уизли сможет завтра с утра провести со мной занятия? – только задав этот вопрос, Драко понял, как эгоистично звучат его слова, и смутился.

— Не знаю, мистер Малфой. Я бы на это особо не рассчитывал. Может быть, вы сами спросите об этом у мистера Уизли? Думаю, он очень обрадуется, если после работы вы навестите его…

— Простите, сэр, но у меня на этот вечер несколько иные планы.

Тедди поразился, как изменился тон мальчишки, каким надменным стало обожженное лицо.

— Никто не собирается вас принуждать, мистер Малфой, но должен сказать, что мистер Уизли почувствовал себя плохо, поскольку очень беспокоился за мистера Бернса и за вас. Ваш визит наверняка станет лучшим лекарством для вашего начальника.

Лицо юноши исказилось неистовой ненавистью, но заговорил он очень тихо, почти шепотом:

— Слабое сердце у него уже давно, поэтому мистер Уизли должен дома сидеть, а не ликвидатором работать! Или ему по–прежнему денег не хватает?! Неужели такой добросовестный сотрудник не заслужил пенсию за долгие годы службы?! Да если и не заслужил – у него семеро взрослых детей! Почему же они не помогают больному отцу?! Интересное у них отношение к жизни! Насколько я могу судить, сэр, именно семейство Уизли сейчас ставят в пример всем прочим, особенно высокородным. Не мне, выродку, судить о неземных достоинствах этих замечательных людей, но если бы у моего отца, упаси Мерлин, было слабое сердце, я бы на нескольких работах трудился и голодал, если бы потребовалось, но не позволил бы больному работать! Однако никто из Уизли сейчас не голодает, — наоборот, все они люди не бедные. Почему же они заставляют больного отца трудиться?!

— Мистер Малфой, можете мне поверить: младшие Уизли были бы только счастливы, если бы их отец ушел в отставку и начал жить в свое удовольствие, — Тедди стоило огромных усилий скрыть изумление. — Проблема тут совсем в другом: мистер Уизли сам не хочет покидать службу. Вы хотя бы раз пытались заставить вашего начальника изменить принятое им решение?

— Пытался, сэр. Это трудно, но возможно. Раз уж у меня, постороннего человека, получилось, то жена и дети тем более справились бы, если бы захотели! А если они не могут этого добиться, — значит, их все устраивает. Святое семейство, блин!

Закончив этот возмущенный, но очень тихий монолог, Драко резко развернулся и зашагал по коридору.

Старший коллега ошеломленно смотрел юноше вслед. Тедди, люто ненавидевший современный молодежный жаргон, вдруг понял, что в некоторых случаях он вполне уместен. Только любимым выражением младшей дочери: «Челюсть упала на пол», — Тедди мог описать свое теперешнее состояние духа.

До ареста Люциус вместе с сыном регулярно бывал в Министерстве, и Тедди часто видел обоих Малфоев. Познакомившись недавно с Драко, он испытал настоящий шок: Младший Малфой, в детстве и внешностью, и манерами очень напоминавший отца, сейчас абсолютно ничем не был похож на Люциуса. Тедди понимал, что в этом в немалой степени повинны ожоги, но все равно от души сочувствовал несчастному парню, зная, что люди полностью меняют манеру поведения не от хорошей жизни. И лишь сейчас, когда мальчишка резко развернулся и возмущенно зашагал вдаль, Тедди за ожогами и постоянной плохо скрываемой тревогой вновь увидел в нем знаменитую малфоевскую надменность. Только трости мальчишке и не хватало – той самой трости, которой Люциус, по мнению многих, бил Фаджа во время своих визитов…

Зайдя в кабинет, Тедди мгновенно оценил ситуацию:

— Джонни, после возвращения в Англию тебя осматривали целители?

— Конечно, Тедди, — глухо ответил Кузнечик, не отрывая ладоней от лица.

— Так я и думал! Опять эти коновалы что‑то напутали! Сейчас они в количестве десяти человек явились в Министерство, дабы осмотреть мистера Бернса, не прошедшего диспансеризацию! Охранник отправил незваных визитеров на третий этаж, там их задержат на некоторое время, но рано или поздно целители все равно к нам заявятся! Так что, Джонни, времени у тебя мало: скорее собирайся и уходи, а с коновалами мы сами разберемся!

— Спасибо и до свидания! – Кузнечик вскочил с места и выбежал из кабинета.

Тедди уселся за свой стол и вернулся к размышлениям о недавней беседе с младшим Малфоем, в которой его еще что‑то удивило. Тедди не сразу понял, в чем дело, а, догадавшись, снова помянул упавшую на пол челюсть.

Все в Министерстве знали: когда Арти Уизли начинает шипеть – пора спасаться бегством. Этого тихого голоса многие боялись даже больше, чем напоминавших конское ржание криков Ипполита Гиппокридеса – начальника Департамента Мракоборцев.

За прошедшие десятилетия шипению Уизли пытались подражать очень многие сотрудники Министерства, однако имитации всегда оказывались и вполовину не столь впечатляющими, как оригинал. Тедди, которого во времена его службы в Летучем отряде не зря прозвали Умником, вообще не верил, что кто‑то сумеет шипеть так же устрашающе, как Рыжий. И лишь сегодня Тедди понял, что ошибался: услышанные им несколько минут назад звуки не повторяли оригинал полностью, но все равно были очень впечатляющими. Вообразить, что Малфой способен на такое, было совершенно невозможно. Тедди поневоле вспомнил Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам». И, как оказалось, не только мудрецам, но и Умникам…

— Да успокойся ты, Рыжий! Сколько раз тебе повторять! Твой высокородный подопечный был спокоен как огурец, никуда плыть не собирался и, видимо боясь, что без тебя мы совсем от рук отобьемся, решил нас всех построить! И так лихо это у Малфоя получилось, что я даже залюбовался!