Руки Орлака - Морис Ренар Страница 49

Отступив от двери на несколько шагов, он увидел при свете уличного фонаря лишь темные окна, причем окна первого этажа были закрыты решетчатыми ставнями.

Он вернулся на порог и снаружи, сложив ладони у рта рупором, робко позвал:

– Эрманс!.. Крепен!.. Папа!..

Из дома не доносилось ни звука; он казался опустевшим.

Тогда Стефен вошел, напрягшись от волнения.

Расположенная справа дверь гостиной была, как и парадная, приоткрыта. За ней царил мрак. Он толкнул дверь от себя.

– Есть кто-нибудь? – громко вопросил он, пытаясь прочистить горло и придать голосу твердость. – Эй, есть кто?..

Стефен нащупал выключатель.

Свет не зажегся – не было электричества.

Тогда, чувствуя, что нужно действовать, что время уходит, что, быть может, от его хладнокровия и быстроты зависит чья-то жизнь, он двинулся во тьму, к окну, которое, как он знал, находилось справа.

Стефен продвигался небольшими шажками, вытянув перед собой расставленные руки, широко открыв глаза…

Он на что-то наткнулся, однако же это точно был не табурет. Наклонился. Это оказался опрокинутый стул. Поставив его на ножки, он все так же, с вытянутыми руками, продолжил свой путь, словно слепец.

Остановился, слегка задев бедром другой стул. Нащупал вертящийся столик, но с ужасом понял, что тот какой-то липкий. Резко оттолкнув столик от себя, он потерял голову и, весь дрожа, стремглав бросился к окну – точнее, туда, где оно, по его представлению, должно было находиться.

До окна он добрался только после того, как ударился о кресло с такой силой, какую мог ему придать один лишь страх.

Наконец его трясущиеся руки ухватили занавеску. Скрипнула задвижка рамы, открылось окно, стукнули ставни, и в комнату проник слабый свет уличного газового фонаря.

Мсье Эдуар Орлак сидел в кресле у камина, с полузакрытыми глазами, белым лицом и черным ртом. Его светлый жилет был запачкан кровью; из груди, посреди пластрона рубашки, торчал нож.

Смерть бывшего нотариуса не вызывала ни малейших сомнений. Тем не менее в упрек Стефену можно было бы поставить то, что он ничего не сделал, чтобы в ней убедиться. Увиденное едва не свело его с ума. Он скорее бы покончил с собой, чем еще на секунду остался один на один со своим заколотым отцом, а тем более дотронулся до него. Им владела одна мысль: сию же минуту, не мешкая, сообщить о случившемся в полицию, словно от этого демарша могло зависеть спасение его души. И он, даже не подумав упрекнуть в таком же малодушии Крепена, умчался с места преступления так быстро, как только мог.

Стенные часы показывали четверть девятого, когда он ворвался в кабинет господина Пенги.

Мы – комиссар, инспектор Куэнтр и я – спокойно беседовали. Подскочив к нам, этот до смерти перепуганный, запыхавшийся, невысокий хромой мужчина лишь нечленораздельно мычал, не в состоянии объясниться.

Он зна́ком предложил нам последовать за ним. Куэнтр хотел остаться, но я сказал ему, что это – мсье Стефен Орлак, выступающий свидетелем в деле Крошана.

– Мой отец… только что был… убит!.. – пролепетал наконец Стефен.

Комиссар выругался.

– Вот вам и новая закавыка и осложнение, – пробормотал Куэнтр.

– Я оставил все как было, – заявил Стефен. – Пойдемте, прошу вас… В доме ни души…

– Вымойте руки, – посоветовал инспектор, – они у вас все в крови.

Орлак посмотрел на свои окровавленные руки с безумным видом.

Мы были поражены охватившим его ужасом, и мои спутники обменялись взглядами, которые вызвали у меня определенное беспокойство.

Глава 8

Куэнтр действует

С инспектором Куэнтром я был знаком. Я уже сталкивался с ним несколько раз на протяжении своей карьеры и имел возможность увидеть, с какой методичностью и проницательностью он работает. Но я все еще задавался вопросом: действительно ли талант этого специалиста заслуживает той репутации, которую он имел на набережной Орфевр? Иными словами, убийство мсье де Крошана вызвало у меня профессиональный интерес, когда стало ясно, что в расследовании этого преступления Куэнтру придется соперничать с медиумами. Можете сами представить, до какой степени разожгло этот интерес второе убийство, совершенное под той же крышей, убийство, удвоившее тайну улицы Асса и предложившее Куэнтру еще более сложную задачу.

Он был умный человек, этот Куэнтр, но все же человек, что он наглядно и демонстрировал, так как любил посмеяться и порой ошибался. Человек, мало чем отличавшийся от других. Низкорослый, коренастый, с волевым лицом, прямым и искренним взглядом, с бугристыми бицепсами и икрами пешего охотника. Словом, живой и неидеальный. Он был хорошим сыщиком, который делает что может, но непогрешимым назвать его было нельзя. Никаких причуд, английских трубок, американских сигар, которые жуют и курят одновременно. Инспектор, сочетавший усердие и находчивость – качества, которые не вовсе еще утратили сотрудники нашего Сюртэ. Наверное, не слишком благовоспитанный и, что порой раздражает, обожающий тавтологические обороты. Ему были присущи разносторонность и живость: первая помогла ему найти свое место в жизни, избыток второй делал его характер настолько ярким, что его невозможно было свести к некому литературному амплуа.

Мне не терпелось увидеть его в деле, и, выйдя из комиссариата, тоже располагавшегося на улице Асса, я шел рядом с ним, будто рядом с чемпионом, которого сопровождают на стадион, прежде чем наградить шквалом аплодисментов.

По дороге Стефен прерывающимся голосом рассказал нам о том, как вошел в дом отца, о своем ужасе и бегстве. Он повторял с жалобной настойчивостью, что ничего не трогал, что пробыл там всего лишь минуту, что консьержка видела, как он выходил из своего дома в восемь часов или даже, может, чуть позже… Судите сами, сколь неблагоприятное впечатление все это могло произвести. И ладно бы бедняга выглядел уверенным! Отнюдь! По правде сказать, он говорил так, будто хотел убедить самого себя!

Я счел необходимым увлечь Куэнтра в сторону и поведать ему о психическом состоянии Стефена и о том несчастном случае, которым оно было вызвано.

Мы вошли в дом.

Свет зажегся.

– Что это значит? – воскликнул Стефен.

– Это значит, – сказал Куэнтр, – что вы не до конца повернули выключатель или же что убийца все еще находился здесь во время вашего визита и позаботился о том, чтобы снова включить электричество, перед тем как исчезнуть. Но с какой целью? Чтобы удивить нас? Быстро все тут осмотреть? Или… как знать?

Я понял, что он думал: «Или чтобы скомпрометировать вас… Чтобы мы решили, что именно вы нам солгали».

Было заметно, что Стефену страшно.

Мы прошли в гостиную. Куэнтр закрыл окно и попросил зажечь все лампы.

Подойдя