Пиво, эльфы, два стрельца - Виталий Святец Страница 41

допросной дали ему время подумать, поэтому он расписался в собственном бессилии и занимался в основном тем, что горевал по потерянному будущему и жалел себя. Большой город больших возможностей оказался не такой, как он нарисовал в своем воображении. У Несеренити не было зубов – были сплошные клыки, что спокойно и размеренно стремились перемолоть барда, точно непрожаренный кусочек бекона, прожилки которого неприятно тянутся во рту и никак не рвутся и не жуются. В итоге он будет или проглочен, или выплюнут в ведро с помоями, которое потом пойдет на удобрения. Вот и весь трагический финал истории о том, как преисполненный самомнения Эго отправился покорять большой город.

Эльф не старался даже заглушить хохот отца, застрявший в ушах. Он к нему почти привык, как и к мысли о том, что ничего особенного не случится, если он вернется домой, поднимет белый флаг и стерпит еще несколько неприятных минут, пока все будут смеяться ему в лицо.

Эго практически смирился с ролью побитой собаки, что скулит и бродит, поджав хвост, пока господин Крато не произнес свой вердикт:

– Будешь отрабатывать, пока на тот свет не попадешь, – впечатал ему в физиономию глава эльфийской общины и закрыл за собой дверь допросной.

Какое-то время Эго рыдал. А потом вдумался в слово «отрабатывать». Что же выходит, теперь у него будет работа и ночлег? Эта перспектива выглядела лучше, чем все остальное, что он представлял последние сутки. За неимением других занятий он снял повязку, начал разминать больную руку и к своему удивлению обнаружил, что все почти прошло. И решил, что все могло быть гораздо хуже.

Но вскоре Эго узнает, насколько ошибался.

***

– Да нет, – сухо проговорил Жезла, глядя на добычу ночного патруля. – С пчелами все в полном порядке. Это вот с этими… что-то не так.

– В каком смысле? – не понял Дирак. – Вы же видите, да, их мотыляет, точно пьяных!

– Они не пили, – кивнул Оррф, который за последние несколько часов узнал много нового. – Вы их обыскали?

– Обижаешь, да? – хмыкнул Дирак и махнул рукой в сторону кладовки, что расположилась рядом с «кабинетом» Жезла. – Все, что изъяли, там. Но я все равно не понимаю… Вы куда?

Оррф и Жезла отправились в кладовку и быстро нашли то, что искали – маленький тканевый сверток с порошком внутри. Гвардеец жестом подозвал товарища и перешел на шепот:

– Они сожрали вот эту вот дрянь, поэтому и ведут себя как блаженные, – Оррф показал коллеге порошок.

– Это издевка такая? – Дирак помотал головой. – Вы сговорились, да? Шутки вздумали над старшим по званию шутить?

– Может, сам это попробуешь? – осклабился офицер младше по званию.

Дирак отпрянул.

– Проверю камеры и вернусь, – Оррф кивнул Жезла и направился на осмотр.

– Господин ученый, – вкрадчиво начал Дирак, – господин ученый, Вы же это не серьезно, да?

Икола Жезла не ответил. Он молча прошагал к камере, в которой находилось три явно пьяных эльфа, да вот только банки с пчелами на это никак не отреагировали. Ученый выждал несколько секунд и робко ударил ногой по решетке камеры. Остроухие встрепенулись, но с мест не двинулись.

Жезла поднял сверток кончиками пальцев и потряс так, чтобы всем было видно.

В следующий миг один из эльфов проявил чудеса скорости – стрелой сорвался с места, вытянув руку вперед, к мешочку. Дирак едва успел схватить ученого и дернуть на себя, чем спас порошок.

Эльф застрял. Его голова и рука пролезли меж прутьев, а остальная часть тела отказалась. Теперь в камере находилось два целых и две трети эльфа. Оказавшийся в сложном положении белобрысый патлатый остроухий жалобно заскулил, чувствуя, как металл давит на ключицу. Он попытался направиться в одну из двух сторон, чтобы высвободиться из тисков, но все усилия оказались тщетны. Поэтому эльф заныл еще сильнее.

Жезла встал с пола, отряхнулся и унес порошок в свою камеру. Вернулся он, держа в руках тонкую склянку с синеватой жидкостью, и протянул наполовину торчащему на свободе остроухому.

– П-полегчает, – скромно ответил он на яростный взгляд.

Нехотя, эльф выпил содержимое. И провалился в сон, едва не разбив посуду. Ученый отошел в сторону, дав возможность Дираку и Оррфу спокойно втолкнуть расслабленного преступника обратно в камеру. Остальные эльфы не проявили к происходящему ни малейшего интереса.

***

Капитан почти перестал ругать себя на чем свет стоит, когда осознал, что делу это никак не помогает. Он даже попробовал представить на месте сержанта Смога кого угодно другого и понял [хотя предпочел бы не узнавать наверняка], что отреагировал бы спокойнее. Когда очередь дошла до Пана, капитан вообще на долю мгновения улыбнулся. Это произошло настолько мимолетно, что он сам этого не заметил. Чувства вообще нерациональны и постоянно этим мешают.

Про чудесный вечер, проведенный в обществе замечательной Алтеи Дурман, Эрн не думал. И произошедшее в лазарете его занимало в меньшей степени, чем хотелось [кроме твердой, точно камень, мысли о том, что он больше ни капли спиртного в рот не возьмет]. Все это было не так важно, как то, что дело об убийстве принимало оборот, по уровню серьезности не сравнимый ни с чем доселе. Капитан в полной мере осознал, что в Несеренити орудует группа лиц, предположительно эльфийской национальности, не гнушающихся лишать жизни других.

И все это как-то связано с таинственным порошком.

Сперва смерть Драго, о причинах которой известно предательски мало. После – один из преступников совершил нападение на сержанта Вира Смога и сработал явно не надеясь, что тот выживет. И уже потом тем же самым, с большой долей вероятности, клинком пытался вывести из игры капитана. И все, что про паскудника известно – это эльф. Ну и еще клинок, шириной три пальца в основании, находился сейчас в кабинете капитана.

Эрн был уверен – именно этим оружием проходимец ранил сержанта, и он же напал на него самого. Мысль о том, что преступников с одинаковыми мечами двое или больше, капитан не рассматривал. Он не хотел верить в то, что такое возможно.

В свете этих рассуждений он задумался о том, является ли этот неопознанный подозреваемый стрельцом, чья меткость лишила жизни Драго, но быстро пришел к выводу, что нет. В основном потому, что сам он был неважным стрельцом и, более того, не мог вспомнить кого-либо из гвардейцев, кто был бы одинаково хорош в искусствах лучника и фехтовальщика. Одинаково слабых, к сожалению, хватало.

Командир гвардии вновь пришел к тому, что действует некая группа лиц, отвратительных эльфийских лиц. Эрна охватило понимание –