Доктор для следователя - Алиса Север Страница 39

— О будущем, — прошептала я. — Нашем будущем. Которое… становится немного больше.

Он замер, его пронзительный взгляд стал пристальным, изучающим мое лицо. Он все понял без слов. Его пальцы слегка сжали мой живот.

— Мариэлла… — мое имя на его устах прозвучало с таким благоговейным трепетом, что у меня навернулись слезы. — Ты уверена?

— Как в любом хорошем диагнозе, — улыбнулась я, и по моим щекам потекли слезы, но это были слезы чистой, безмерной радости. — На девяносто девять процентов. Официальное подтверждение получим через пару недель, но я… я знаю.

Он не закричал от счастья. Не стал кружить меня в танце. Он просто прижал меня к себе так крепко, словно хотел вобрать в себя, вдохнуть. Его собственное дыхание сбилось. Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций.

— Это… это самое прекрасное, что ты когда-либо говорила мне. — Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, и провел большим пальцем по моей щеке, смахивая слезу. — Ты не боишься?

— Нет, — ответила я искренне. Впервые за долгое время я не чувствовала ни капли страха. Только предвкушение и тихую, всепоглощающую любовь. — С тобой — нет. Никогда.

Он снова обнял меня, и мы стояли, молча покачиваясь, в луче заходящего солнца, заливавшего светом мой кабинет. За стенами этой комнаты был большой, сложный, порой опасный мир. Мир магии и стали, интриг и предательств. Но в объятиях друг друга мы были в полной безопасности.

Я, Мария Погребенкина, врач из другого мира, нашла здесь не просто новую жизнь. Я нашла любовь, дело всей своей жизни и теперь… новое чудо. И понимала, что мое странное, невероятное путешествие только начинается. Но теперь у меня была своя крепость. Свой дом. Своя семья.

И это было бесконечно больше, чем я когда-либо могла себе представить.

Эпилог

Шесть месяцев спустя. Стальград.

Воздух в просторном кабинете главного врача лечебницы имени Марии Погребенкиной был свеж, пахнет не антисептиком, а свежей краской, новым деревом и легким ароматом лаванды. Я сидела за своим столом, просматривая отчеты. За окном кипела жизнь промышленного квартала, а здесь, внутри, царил островок спокойствия и надежды.

Лечебница работала как часы. Борг, ставший моим правой рукой, гроза всего персонала и лучший диагност города, с удовольствием ворчал, что у нас «слишком чисто и по-господски». Мы принимали всех: грузчиков с артефактного депо с переломами, их жен с детскими недугами, ремесленников с ожогами. Часть услуг была платной, для покрытия расходов, но никому не отказывали в помощи. Мой когда-то рассчитанный на коленке рецепт светлого пива косвенно финансировал закупку лекарств для бедных. Ирония судьбы, над которой я мысленно посмеивалась.

Дверь кабинета тихо открылась, и в нее вошел Кален. Он был дома. Его командировка в Эльфийские царства завершилась месяц назад, и теперь он, сохранив статус в Ковене, перешел на менее разъездную должность, возглавив городское управление магической безопасности.

Наш брак стал тихой сенсацией. Холодный аристократ-маг и взбалмошная наследница, ставшая врачом. От нас ждали громкого скандала или пышной свадьбы. Мы не дали ни того, ни другого. Церемония была скромной, в кругу самых близких: Добсона, Гарса, Лорда, Борга и, к моему удивлению, старого Фрола, который выковал для нас обручальные кольца в виде сплетенных узором спиралей.

Мы жили в городе, в родовом особняке Калена, который из холодного, стерильного пространства постепенно превращался в дом. На кухне пахло моими пирогами, в библиотеке к его магическим фолиантам добавились мои медицинские трактаты и чертежи лечебницы.

— Опять за работой? — его голос, ставший для меня синонимом спокойствия и безопасности, прозвучал мягко. Он подошел сзади, обнял меня и положил ладони на мой живот. — Я зову тебя на обед уже полчаса.

Я положила свою руку поверх его и откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. В его глазах уже не было ни льда, ни бури. Была лишь глубокая, умиротворенная нежность.

— Прости. Просто… сегодня особенно ясно все мыслится, — сказала я, прикрывая глаза. Утренняя тошнота давно прошла, сменившись странной, ясной эйфорией и обострившейся интуицией. Я знала. Еще до того, как провела тест. Мое тело, мой медицинский ум подсказывали мне это уже несколько недель.

— О чем мысли? — он прижался губами к моей шее.

Я повернулась в его объятиях, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Сердце колотилось, но не от страха, а от переполнявшего меня счастья.

— О будущем, — прошептала я. — Нашем будущем. Которое… становится немного больше.

Он замер, его пронзительный взгляд стал пристальным, изучающим мое лицо. Он все понял без слов. Его пальцы слегка сжали мой живот.

— Мариэлла… — мое имя на его устах прозвучало с таким благоговейным трепетом, что у меня навернулись слезы. — Ты уверена?

— Как в любом хорошем диагнозе, — улыбнулась я, и по моим щекам потекли слезы, но это были слезы чистой, безмерной радости. — На девяносто девять процентов. Официальное подтверждение получим через пару недель, но я… я знаю.

Он не закричал от счастья. Не стал кружить меня в танце. Он просто прижал меня к себе так крепко, словно хотел вобрать в себя, вдохнуть. Его собственное дыхание сбилось. Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций.

— Это… это самое прекрасное, что ты когда-либо говорила мне. — Он отстранился, чтобы посмотреть на меня, и провел большим пальцем по моей щеке, смахивая слезу. — Ты не боишься?

— Нет, — ответила я искренне. Впервые за долгое время я не чувствовала ни капли страха. Только предвкушение и тихую, всепоглощающую любовь. — С тобой — нет. Никогда.

Он снова обнял меня, и мы стояли, молча покачиваясь, в луче заходящего солнца, заливавшего светом мой кабинет. За стенами этой комнаты был большой, сложный, порой опасный мир. Мир магии и стали, интриг и предательств. Но в объятиях друг друга мы были в полной безопасности.

Я, Мария Погребенкина, врач из другого мира, нашла здесь не просто новую жизнь. Я нашла любовь, дело всей своей жизни и теперь… новое чудо. И понимала, что мое странное, невероятное путешествие только начинается. Но теперь у меня была своя крепость. Свой дом. Своя семья.

И это было бесконечно больше, чем я когда-либо могла себе представить.