Игорь Вардунас - Противостояние Страница 35

– Я всегда считал, что волки должны выть на Луну, – сказал Ришар, поднимая голову к пустому небу.

– Заблуждение, – негромко возразил д’Энневаль, – как и многое другое. Например, что воют исключительно самцы-одиночки, которые так изливают одиночество и тоску. В действительности все прямо наоборот: стая так общается между собой. Иногда, вы не поверите, дорогой Ришар, на огромных расстояниях. Эти хищники гораздо умнее и организованнее, чем принято думать. Видели бы вы, как они зимней порой загоняют огромного оленя в глубокий снег, где он не может им сопротивляться. Это настоящий танец, куда там нашей неуклюжей облаве.

– И что же они сейчас говорят?

Егерь засмеялся:

– За свою жизнь я убил более тысячи волков и изучил кое-какие их повадки, но понимать язык зверей так и не научился. Полагаю, они сообщают, все ли в порядке. А может, потешаются над нами.

Нормандец перевернул мясо, сбрызнул его вином из бутылки, сам сделал оттуда щедрый глоток и затем продолжил:

– Невежественные крестьяне и этот не в меру ретивый драгунский капитан только осложнили мне задачу своими бесконечными облавами на волков. Они могли бы стать нашими союзниками в борьбе со Зверем. Вместо того чтобы травить их, следует наблюдать за поведением волчих стай, изучать их маршруты и лежки. Так мы быстрее вычислим местонахождение логова Зверя.

– Думаете, у монстра есть логово?

– Разумеется! Все должны где-то спать и куда-то возвращаться, чтобы переждать непогоду. Зверь – кем бы он ни был – не исключение. Ваши зубы острее моих, Ришар. – Старый егерь предложил собеседнику попробовать мясо и неожиданно сменил тему. – Как вы считаете, Годэ, куда мы завтра направимся?

– На восток, надо полагать. Я слышу волков там.

– Вот именно! – д’Энневаль хитро прищурился и довольно покивал головой. – Монсеньор де Ботерн не только искушенный царедворец, но и опытный охотник. Ему прекрасно известно, что стая не потерпит на своей территории чужака. Волки не страшатся ни медведя, ни тигра, когда защищают свои охотничьи угодья. Забреди к ним Зверь, не видать ему спокойной жизни. И раз волки на востоке ничем не взбудоражены, значит, искать чудовище следует на западе. Туда-то мы двинемся с утра.

Словно в ответ на его слова с гор донесся низкий глухой рев. Д’Энневаль резко выпрямился и прислушался. Даже шумная компания лавочников у соседнего костра притихла. Звук повторился, на этот раз чуть тише – существо удалялось на запад. Это был голос существа бесконечно одинокого, но кроме одиночества и тоски в нем слышалось еще кое-что – лютая, невыносимая злоба.

– Так ненавидеть может только разумное существо, только человек, – прошептал Годэ.

– Нет, это хищник, тварь бессловесная, немая – вот и ревет в ночи, – отозвался нормандец. – Такой трофей… И завтра мы его добудем, я уверен!

– Хотите пари?

Старый егерь промолчал, ожесточенно пережевывая мясо.

Глава 4

Радость наступила. Взошла вместес утренним солнцем,Как холодный пот на моем лбу.Это первые слова, которые упали с моих губ.Я пролежал с волком,Он ищет меня и жаждет моей компанииВ углу переполненной комнатыСо словами безумия и пылающими слезами.Когда тень пала на меня,Я знал, что я бежал с волком.Я видел его глаза, обернувшись назад,Я этому научился, и я это знаю,Вы не можете избежать зверя, когда выидете по его следу

Лейтенант Охоты и Носитель королевской аркебузы Франсуа-Антуан де Ботерн проснулся в ужасном расположении духа. Годы и приближающаяся стариковская немочь давали о себе знать. Несмотря на то что вечером слуги построили для него некое подобие настоящей кровати, а ночной холод удерживали за порогом шатра четыре большие жаровни с углями, сеньор Антуан с утра чувствовал себя неповоротливым и закостеневшим, как старая коряга. Де Ботерн медленно и осторожно разогнул занемевшую спину и с трудом удержался от недовольного ворчания. Суставы припухли и слушались его с неохотой, горло саднило от дыма, скопившегося в палатке. Внезапно главный королевский ловчий со всей ясностью очевидного понял, что уже слишком стар для таких приключений. Облава на Жеводанского людоеда слишком отличалась от привычной охоты в королевском лесу, где все действо напоминало скорее театральную постановку, в котором красавец-олень в нужный момент появлялся прямо перед Его Величеством, любезно подставляя под монарший выстрел лоснящийся бок. Нужно заканчивать эту историю со Зверем как можно скорее – если не в интересах короны, то хотя бы ради себя самого.

Де Ботерн несколько раз хлопнул в ладоши, разгоняя кровь. Полог шатра тотчас откинулся, и в палатку вошел подтянутый адъютант из местной знатной молодежи. Юноша держал в руках поднос с чашкой горячего говяжьего бульона и кубком подогретого вина со специями. Поразмыслив минуту, королевский ловчий остановил выбор на вине. Ему хотелось переменить платье на свежее, но сеньора Антуана заставляла ежиться одна только мысль о переодевании на утреннем холоде.

Сделав большой глоток и кивком поблагодарив молодого человека за наброшенный на плечи меховой плащ, де Ботерн вышел наружу. Лагерь уже проснулся. Драгуны занимались лошадьми, дневальные хлопотали у расставленных котлов, корытничие раскладывали по собачьим мискам овсяную кашу, добавляя туда узкие полоски сырой конины. К Антуану в корзинке с мягким дном поднесли его любимую гончую – слишком дряхлая, чтобы преследовать дичь, она оставалась для главного ловчего Франции чем-то вроде талисмана и сопровождала де Ботерна во всех поездках. Старый егерь почесал старого пса за ухом и обменялся с ним понимающими взглядами – им обоим хотелось сидеть у хорошо натопленного камина и вспоминать старое доброе время, когда солнце светило ярче, а дичь была сочнее.

Заметив появление де Ботерна, от группы из полудюжины егерей отделился некто Риншар из Сен-Жермена, по слухам доводившийся сеньору Антуану двоюродным племянником. Он оставил на землю тарелку с завтраком, который торопливо поглощал до того, и остановился в почтительном отдалении от дяди, ожидая, покуда Первый охотник Франции подзовет его для доклада. Но не успел де Ботерн.

Его опередил маркиз д’Апшье, который буквально ворвался на небольшой пятачок между палатками. В своем красном с золотым шитьем охотничьем камзоле, вычурном берете и узких сапогах с огромными шпорами он удивительно напоминал бойцовского петуха. За спиной хозяина угрюмо возвышался его новый итальянский фаворит. Маркиз, от нетерпения покусывая нижнюю губу, подскочил к де Ботерну и, едва не хватая владельца охоты за руки, принялся рассыпаться в комплиментах его бодрости в столь ранний час и пожеланиях всяческих успехов.