Портрет Ласточки - Константин Константинович Романов Страница 31

— Спроси у своей подруги, что она подтвердит. Кресци сказала Ирсации, а та мне, будто ты вернулась сюда сама не своя, даже лицо побледнело. А ни на один вопрос своей подруги ты не ответила, просто взяла что-то из комнаты и молча ушла. Может, это был клинок?..

— Винесцора! — прикрикнула Фирца, встав с постели и готовясь остановить Овроллию.

— Ложь… — Ласточка стала медленно обходить свою постель. — Не видя своими глазами меня, ты всего лишь пускаешь слухи.

— А ты пытаешься составить себе алиби, потому и носишься по всей академии, — продолжала староста. — Поэтому требуешь от нас правду, чтобы знать, о чём лгать.

— Если бы это совершила я, то почему не сбежала при первой же возможности? — Ови остановилась рядом с Фирцей. Краем глаза заметила, как с опущенной ладони нимфы уже начали сыпаться искры. — Юстициары ворвались в академию не сразу после преступления! У меня было время! У меня была чёртова птица! Но нет! Убийца и воровка просто легла в постель, как ни в чём не бывало!

— И в мыслях не было считать тебя исполнительницей. Хрупкая девушка вроде нас не поднимет клинка, не то что не заколет четырёх вооружённых взрослых магов. Я бы посмотрела на тебя как на заказчика…

— Прекрати! — вспылила Фирца, переглядываясь с обеими. — От ваших чар тут всю комнату разнесёт! Обеих выгонят до выпуска!

— Да послушай меня!.. — вспыхнула Ласточка и умолкла, поникнув головой. — Ты права… Это я виновна в преступлении. Я виновата в том, что последние три года наступаю тебе на пятки; что в моей учебной ведомости на одну оценку «отлично» больше. Я виновата в том, что сам архимаг намёками говорил о том, чья выпускная квалификационная работа будет лучшей, и кто получит проклятую Диадему знаний. Ради чего мне стоило так рисковать? Почему я не подставила тебя, а саму себя?

Винесцора думала не очень долго:

— Чтобы сделать из себя невинную жертву. Тебя всегда жалели, ведь ты чужестранка. Хотя даже я уважала твои таланты. Но кровь южан горит в тебе, говорит, что своей цели нужно добиваться любым путём, пусть он будет самым бесчестным. Я не буду напоминать тебе, в скольких лабораторных проектах ты обставила меня, используя незапрещённые, но не очень честные методы вроде нарушения пропорций сил, закладываемых в сивильный камень… Твой самовосполняющийся источник маны проработал на два дня больше моего и всех остальных, однако всё равно профессор Терцина поставила тебя в пример остальным.

— Я только теряю время в бесполезном споре, — проговорила Ови. — Мой друг в беде, а ты вспоминаешь не к месту наши недомолвки!

— Передай своему другу, кем бы он ни был, чтобы прекращал возиться с тобой. Не заслуживаешь того, — нимфа вышла из комнаты и скрылась в двери напротив. Послышался характерный щелчок в замочной скважине.

— Три месяца назад у меня пропали сапоги, — вспомнила Овроллия, обращаясь к Фирце. — Неужели у нас завёлся вор?

— Нужно было доложить коменданту или хотя бы своему наставнику, Ови. Ох, ты ведь спешишь, беги. Не знаю, что ты задумала и чем занимаешься, но я верю тебе и не считаю виновницей творящихся бед.

— Благодарю, — сказала та. — Прошу, положи мои вещи на место, потом я отблагодарю…

— Беги, — с лёгкой улыбкой прервала Фирца.

Обратно Ласточка буквально летела, едва не сбивая людей по пути. Косым взглядом, когда она была возле естественнонаучного корпуса, заметила профессора-полурослика, специалиста по животноведению. Тот сотрясал воздух руками и в не очень интеллигентной манере ругал юстициаров, которые также продолжали выносить из здания какие-то большие свёртки. Перед ним стоял тот самый племянник магистра Хольберица, который сейчас казался ни красавцем, ни уродцем — вполне обычным на вид человеком, чью голову покрывал капюшон.

Добравшись до оранжереи, девушка открыла дверь и услышала оживлённое пение внутри. Профессор Жерацир напевал о чём-то своём в стороне спального места, голоса Илеса Ови не слышала. Справляясь с дыханием, она побежала к плотоядному растению, у которого обнаружила меховую куртку Илеса и следы крови. Из самого живого капкана торчала половина тела полурослика. С кончиков пальцев рук текли капли крови.

Овроллия, чувствуя прилив гнева и злости, взревела и разрядила в растение весь спектр доступных ей чар. Хищное создание затряслось, стебель начал выгибаться змеёй, голова закружилась, но не могла поднять добычу. Девушка прекратила бросаться чарами, достала клиноподобный осколок и, забыв о перчатках, кинулась полосовать растение.

Спустя какое-то время, когда верхняя часть её мантии и лицо оказались обляпаны зеленоватой жижей, цветок начал ослабевать. Волшебница добралась до того, что можно было бы назвать суставом, соединяющим две «челюсти», и вонзила неизвестный осколок туда. Верхняя челюсть с характерным треском отлетела, и Ови сразу оттащила Илеса в сторону.

— Какого дьявола?..

— Подруга, что ты дела… — послышалось сзади. — Великие предки, что здесь происходит?!

Она обернулась и увидела профессора на четвереньках и своего друга с лопаткой в руках. Перевела взгляд на незнакомца и распознала свежие перевязки.

— Рибес, идиот проклятый! — воскликнул полурослик. — А я думал, что за шум мы слышали?.. Великие предки, давай утащим его в лазарет! Прошу, Ови!

— Давайте я помогу, — раздался голос откуда-то со стороны двери. На этот раз удивил своим появлением обожжённый профессор с кафедры общей алхимии. Он подошёл поближе, перевернул брата Илеса и быстро осмотрел. — Я ведь говорил, что буду следить за вами. Так… Он еле дышит, растение лишило его воздуха. Не волнуйтесь, такие штуки не переваривают за десять минут.

Жерацир, посматривая на подчинённого себе профессора, оскалился, попятился назад на четвереньках и прорычал на манер собаки. Тот, стараясь не смотреть на одичалого, взял Рибеса в руки и направился к выходу.

— Мы пойдём с вами, профессор Хадецик! — отозвалась девушка.

— Не стоит, кажется, к вам у юстициаров и так много вопросов. Уже вся академия слышала, благо мы живём на небольшом пятачке. Я придумаю легенду, будто полурослик помогал мне с компонентами для зелий и от запаха одного из них потерял сознание. Лекари знают меня и не будут проверять. Его зовут Рибес, верно?

— Да, — сказал Илес, идя следом за обожжённым человеком, — но он работает в подмастерьях стеклодува, никакого отношения к алхимии не имеет!

— Будем считать, его помощь мне была неофициальной, — сказал тот, скрывшись в дверях. Друзья переглянулись друг с другом, Ови удержала друга от преследования профессора словами:

— Он прав, навестим его вечером. Нам не нужны лишние расспросы, Илес.

Утерев испарины на лице, полурослик не сразу кивнул и направился в сторону останков плотоядного