Плетельщица снов - Наталья Журавлёва Страница 24

Если бы мне оставили слабую надежду, хотя бы маленький шанс! Так ведь нет же…

Я вдруг всхлипнула и быстро зажала рот рукой. Не хватало еще разрыдаться прямо здесь. Нужно собраться и пойти домой. По крайней мере, до конца месяца дом у меня был.

— Чем так не угодили этому фон Грину рукотворные сны⁈ — воскликнула я в сердцах. — Чего он так боится?

— На все есть свои причины, — неожиданно раздался низкий хрипловатый голос рядом.

Я вздрогнула и обернулась. Аккуратно затворяя массивную дверь, Соломон Торн выходил из зала номер девять.

Представитель торгового сословия по-прежнему держал на руках миниатюрную собачку с шелковистой белой шерстью и длинными ушами. Черные глаза-бусинки весело смотрели на меня из-под розового бантика. Завидев меня, собачка приветливо завиляла хвостиком.

— Тебе понравилась эта девочка, да, Ми-Ми?

Я быстро провела рукой по глазам — не хотела, чтобы эти напыщенные индюки знали, как сильно расстроили меня.

— Я знаю, что вышла не в ту дверь. Сейчас я уйду, — проговорила я, не глядя на Торна.

Я поискала взглядом свою сумку, которая оказалась брошенной у противоположной стены. Я отбросила ее туда, пока расхаживала по коридору, пытаясь прийти в себя. Рядом лежал один из снов, которые я принесла для демонстрации: полет над ночным городом, вдоль узких улиц, под желтыми фонарями, с теплым ветром, дующим в лицо и сознанием собственной внутренней силы. Ни с чем не сравнимое ощущение!

Я бережно подняла сон и уже хотела убрать его обратно в сумку, когда Торн подошел ближе:

— Могу я взять его? — он протянул руку. — Хоть мне сон и не был предложен.

Я опешила, не понимая, как реагировать, и что это вообще значит.

Теперь этот молчун, захотел испытать эффект рукотворного сна? Как-то поздновато!

— Я не знала, сколько человек заседает в Городском совете и сплела только два, — произнесла я, прижимая сон к груди.

Мне совсем не хотелось отдавать свое творение тому, кто не проронил ни слова в то время, как фон Грин превращал мою мечту в пыль, даже не потрудившись ничего объяснить.

Я ощутила резко навалившуюся усталость.

Соломон Торн смотрел на меня все тем же внимательным взглядом слегла прищуренных глаз. Толстую шею сдавливал воротничок белой рубашки. На лбу и лысине выступили капли пота. Он тоже выглядел уставшим. Утомился, выслушивая просьбы горожан?

Захотелось съязвить, чтобы отыграться на Торне и за надменность фон Грина, и за недалекость Милены Пинкет, и за его собственное молчаливое потакание тому, что происходило в зале, но я сдержалась.

А потом достала из сумки и второй сон. Тот, что дарил человеку видение огромных желтых рыб, живущих в толще воды бескрайнего синего моря.

— Можете взять оба, — я протянула сны Соломону Торну.

Мужчина с готовностью принял подарки, второй рукой продолжая прижимать к себе собачку.

— Благодарю, Мия, — Соломон широко улыбнулся. — Вы не против, если я буду называть вас по имени?

Я безразлично пожала плечами.

— Называйте, как хотите, — выдохнула я. — Мне все равно.

Торн спрятал сны в карман широких брюк.

— Вы совсем не против рукотворных сновидений, — я скорее утверждала, чем спрашивала. — Почему же ничего не сказали в защиту лавки снов?

Торн ничуть не обиделся на мой резковатый тон.

— Мия, вы слишком юны, чтобы разбираться в таких тонкостях, но все же советую запомнить: тот, кто больше слушает, зачастую может оказаться полезнее того, кто много говорит.

Это еще что значит? Я даже приоткрыла рот, собираясь все-таки сказать какую-нибудь колкость, но Торн продолжил:

— Впрочем, в данном случае, это правда лишь на половину — на мою половину. Роберт фон Грин — умный человек и мой хороший друг.

Ми-Ми снова громко гавкнула на руках хозяина, вероятно отреагировав на знакомое имя. Торн погладил любимицу.

— Не знала, что умные люди принимают решения, даже не выслушав человека, — хмыкнула я.

— Как я уже сказал, на это есть причины, — повторил мужчина.

— И какие же? — во мне снова начинали закипать злость и негодование.

Но Торн проигнорировал мой вопрос. Вместо этого он переложил Ми-Ми в другую руку, и извлек что-то из второго кармана. В его пальцах оказался зажат листок золотистой бумаги, скрученный в трубочку. Этот золотой свиток представитель торгового сословия протянул мне.

— Это разрешение Городского совета Бергтауна на открытие лавки снов, — сразу же пояснил Соломон Торн. — Возьмите, Мия, оно ваше.

Я переводила взгляд с тучного лица Торна на бумагу и обратно.

— Городской совет дает мне разрешение⁈ Фон Грин передумал?

Торн помедлил с ответом:

— Не совсем так, — он усмехнулся.

Я опешила:

— То есть председатель Совета ничего об этом не знает⁈

— Роберт уже на полпути к дому, — усмехнулся Торн. — Сегодня у него короткий рабочий день.

— Но разве это законно? — я пыталась собраться с мыслями, но получалось не очень.

— В отсутствии председателя, чтобы разрешение возымело законный статус, достаточно подписей двух других членов Совета, — отчеканил представитель торгового сословия. — С точки зрения закона все чисто, можете не волноваться.

— С точки зрения закона, — повторила я, уловив полупрозрачный намек. — Но как на разрешении оказалась подпись Милены Пинкет? Она ведь тоже была против открытия лавки снов, — спросила я.

Соломон с невинным видом пожал плечами:

— Милена, такая непредсказуемая, — улыбнулся он. — Непостоянная, как и положено быть настоящей женщине.

Я не знала, какой положено быть настоящей женщине, но была абсолютно уверена, что член Городского совета так переменчиво вести себя точно не может.

— Вы смогли ее переубедить? — предположила я. — Но как?

Соломон Торн, уже не сдерживаясь, рассмеялся.

— Переубедить? Зачем, если можно просто попросить поставить подпись там, где она совершенно точно должна быть.

— Вы просто подсунули ей на подпись мое разрешение? — не веря ушам, воскликнула я.

Торн нарочито скривился:

— Подсунул? Какое некрасивое слово, Мия!

Я представила, как Торн будит задремавшую старушку, вкладывает ей в руку перо и разворачивает перед ней свиток для подписи, а сам в это время забалтывает несчастную старушку пересказом каких-нибудь глупых городских сплетен.

— Это точно не законно, — констатировала я упавшим голосом.

— Что есть закон, Мия, и кто его создает? — пожал плечами Соломон Торн. — Разрешение на