Мёд горьких трав - Диана Ва-Шаль Страница 22

Уже ворвавшись в центральные двери Райан услышал голоса беседующих Рэма и Дэниела; он замер в коридоре, инстинктивно прислушиваясь. Охотник. Тень. И вдруг Райан впервые понял, что за поясом много лет уже носит керамбит – серповидный нож, главный символ жнецов.

– ..не будь безрассудным, Рэм! Я понимаю твою боль, но она не должна туманить разум, – практически рявкнул Беннет. – И ты сам прекрасно знаешь, что убийство Дэвида – не случайность и не совпадение. Думай, думай без заявлений полиции, думай без доносов жнецов. Покушение на тебя несколько лет назад. Покушение на Дэвида в прошлом году. Когда он успел сориентироваться, – добавил вдруг горгоновец хрипло. А затем продолжил вновь твердо, будто бы и не было секундной заминки. – А нынешнее – другое. Оно выполнено иначе, чище, аккуратнее. Думай, Рэм, почему именно вы? Старшие сыновья Главнокомандующего? Не было покушений ни на маркизусов, ни на баронов, ни на градоначальников. В семьях Властителя и Посла тихо. Почему вы? Закончится ли это на Дэвиде? – недолгая пауза. – Я пришлю несколько своих ребят, чтобы они тебя сопровождали. И, наверное, стоит кого-нибудь направить к Дамиру и Шонни…

– У отца целая толпа гвардейцев, – прервал его кронпринц. – Если направишь к нему горгоновцев, он поймет, что дела – дрянь; а сердце его и без того ослабло, – по голосу Рэма считывалась и бессонная ночь, и ужасная усталость. Однако он был спокоен и сдержан. – Шонни отказалась от чрезмерной "опеки", но телохранители к ней направлены. У Райана есть своя охрана. И, думаю, я тоже вполне в безопасности. Мне будет достаточно, чтобы ты меня сопровождал.

– Тогда пусть горгоновцы будут у Ины и Мориса.

– Дэниел…

– Ты знаешь, что так надо. Ты знаешь это, Рэм! Если кто-то хочет убрать Главнокомандующего с доски, то твой сын в опасности. Потому что если вдруг Дамир умрет прямо сейчас, то корона тут же окажется на твоей голове. Морис станет кронпринцем. Если тебя убьют, то следующим будет не твой брат или сестра, а он, – шумный выдох. – Не смотри на меня так. Я лишь пытаюсь понять, что может быть в голове у зачинщика. Просчитать план его действий от желаемой им точки. Поймем, к чему стремится – по обратной цепочке доберемся до каждого пункта его действий. Поймем, какие шаги будет предпринимать, сможем предотвратить, – чиркнула зажигалка. – Рассмотри тот вариант, о котором я говорил тебе вчера, – пауза. – Не злись, Рэм. Это лишь предположение.

Райан тихо отступил назад. Набрал в грудь воздуха и рванул вперед, точно несся через площадку; ворвался в дверь малой приёмной Главнокомандующего и затормозил, глядя на сидящего за столом Рэма и курящего Дэниела, прекратившего наматывать круги по комнате. Горгоновец склонил голову – не особо формально и не особо охотно, – кронпринц взглянул на брата внимательно и обеспокоенно. Вероятно, волнение на лице Райана было очевидно.

– Я могу поговорить с тобой один на один? – спросил Райан у брата без заминки и закашлялся; ядреный запах табака драл горло. Рэм кивнул коротко Дэниелу и горгоновец спешно вышел. – Богиня Матерь, что он вообще курит?

– Крепкие сигары, которые выписывает с Севера, – ответил Рэм, поведя рукой. – На Севере всё любят крепкое. Крепкий алкоголь, крепкий табак, крепкий кофе. Ты об этом хотел поговорить наедине?

Смятение. Сомнения. Страх.

Райан сел на стул напротив брата. Потребовалось несколько мгновений, чтобы начать говорить; во рту словно пересохло.

– Скажи, ты не думал о том, что убийство Дэва могли организовать Милдред с Шонни?

Рэм сощурился, внимательно изучая лицо брата. Вопрос повис в воздухе тенью тревоги и предостережения.

Внутри Райана раздался глухой отголосок уже знакомого беспокойства.

– Это серьезное обвинение, – наконец произнес Рэм, обдумывая каждое слово. – Ты не можешь просто так взять и уличать нашу сестру без веских доказательств. Да и как ты вообще можешь думать о том, что Шонни к этому причастна?

– Я понимаю и тоже не могу поверить, что озвучиваю такие ужасающие вещи, – ответил Райан, и голос его дрожал от напряжения. – Но посмотри на всё, что происходит. У нее ведь был мотив, вдруг это лишь репетиция? Меня пугает то, как много лет она жаждала короны, Рэм, а этот брак с Милдредом… Это ведь не просто рядовой союз, это политический расчет. Гонзалесы давно поглядывали в сторону Мукро. Я в смятении, Рэм. Я лишь прошу тебя проверить. Давай удостоверимся, что это я – кусок дерьма, посмевший допустить подобную мысль. Но и Милдред, и Шонни имели мотив. Может кто-то один из них стоит во главе происходящего кошмара. Может оба, объединенные единой целью. Соблаговоли Богиня, это я ошибаюсь, соблаговоли Матерь, это я скотина, обвинившая сестру, – Райан замолк и опустил лицо на ладони. – Ситуация нестабильна, и лучше рассмотреть все возможные варианты, даже самые шокирующие… – и добавил совсем тихо. – Дэвид мертв, Рэм.

Слова – даже не пощечина. Констатация факта, больше напоминающая нож в сердце.

Рэм молчал. Долго молчал. Когда Райан поднял глаза, то увидел, как в глазах невозмутимого брата отражается борьба. Как зеркало, воссоздающее внутренние муки и страхи. Кронпринц неторопливо достал из портсигара сигарету, закурил.

Его руки дрожали.

Он никогда не сможет принять, что Дэв мертв.

– Я не хочу, чтобы мои подозрения разрушили нашу семью, – проговорил негромко Райан, обессиленно потирая виски. – Я лишь хочу покарать тех, кто стоит за смертью Дэвида. Хочу знать правду. Если мы не проверим, это может обернуться еще большей катастрофой.

Еще одна пауза.

– Хорошо, Рай, – сказал Рэм хрипло и глухо. – Поехали к Шонни и Милдреду. Побеседуем сначала сами.

– Но…

– Я не буду отдавать свою сестру на растерзание жнецам и оперативникам. И никому не дам обвинять её без причины. Она не выходит из дома все эти дни, Рай, и плачет навзрыд, закрывшись в ванной. Ты действительно думаешь, что она могла посодействовать?

– Проверим Милдреда. И слезы, Рэм, бывают не только от боли утраты. Иногда они льются от раскаяния.

Беннет вызвался сопроводить братьев Вессель и довез их до места на своей машине. Дорогой район реки Гаудиум – здесь находились также и частные апартаменты Дэвида, и его гараж. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Молчание царило гнетущее.

Солнце поднималось выше, но на улицах было немноголюдно. Несколько проспектов, поворот в необходимый сектор, частная территория. Высокий трехэтажный дом цвета слоновой кости с мансардной бордовой крышей. Вокруг – акации