Дух лунной башни - Анна Бахтиярова Страница 2

Но факт остаётся фактом. В результате той мимолётной встречи на свет появилась я – Лилит София Вейн. Полуцвет. Родительская магия оказалась несовместимой, и я пополнила ряды ненавидимых магов, для которых изначально не находилось места в мире полноценных цветов. Да, таких, как я, немного. Но рождение любого из нас становится пощёчиной для остальных.

О полуцветах сочинено множество зловещих историй, которыми родители пугают непослушных детей. Рассказывают, что, едва заходит солнце, мы превращаемся в тени, неслышно скользим по городам и деревням, проникаем в дома и высасываем из обитателей светлые сны. А в особенно тёмные ночи овладеваем чужими душами, чтобы красть частички магии.

Разумеется, в реальности ничего подобного не происходит. Просто мы – не такие, как все. Мы сломаны. Большинство полуцветов не способно перенять родительскую силу полностью. Мы насмешка над магией, проявляем способности в извращённом виде. Огневики не поджигают, а заставляют тлеть или рассыпаться в прах. Водные маги не дарят живительную влагу, а заливают всё вокруг странной жидкостью, не способной впитаться в землю и нести жизнь.

Однако встречаются и исключения – полуцветы с почти нормальной магией. Их ненавидят ещё сильнее. Ведь уродец – на то и уродец. Над ним приятно насмехаться, он не внушает страх. От уничтожения нас спасает принятый столетия назад закон, приравнивающий истребление таких, как я, к любому другому тяжкому преступлению. Существует даже поверье, что убийство полуцвета, особенно ребёнка, ляжет проклятием на весь род.

Правда ли это? Вряд ли.

Но все смирились с нашим существованием. Полноценных успокаивает тот факт, что мы бесплодны. Проживаем свой век, не приводя в мир новых неправильных магов.

…Итак, карнавалы.

Не знаю, почему мама, славящаяся благоразумием, не догадалась поинтересоваться цветами магии нового знакомого. Видно, совсем потеряла голову. Знаю, нехорошо так думать о женщине, подарившей тебе жизнь. Но полуцветы взрослеют быстрее сверстников, с раннего детства понимают, насколько небезупречен мир вокруг. А самое отвратительное в этой ситуации – никто, даже я сама, не знал, какие способности у меня могут проявиться. Ведь мама не нарушала правил карнавала, имени «шута» не спрашивала, снять маску не требовала. Поэтому, какие дары я унаследовала, оставалось тайной до недавнего времени. С рождения было известно лишь одно: магия у меня тёмная, а не светлая, как у матери.

Пятнадцать лет я почти не проявляла способностей. На меня даже мэтры из колледжа Гвендарлин махнули рукой, решив, что заниматься моим обучением нет смысла. Родственники сделали вывод, что неизвестный папаша – слабенький маг, и успокоились. Но три недели назад всё перевернулось с ног на голову. Случился взрыв. В буквальном смысле. Жестокая шутка Свена Фаули обернулась катастрофой, из меня хлынули потоки магии. Чёрной и очень мощной.

– Лилит! Что ты делаешь? Я везде тебя ищу!

Голос звучал грозно, но уголки моих губ поползли вверх. Я не могла иначе реагировать на маму. Даже в самом отвратительном настроении любовалась ею. Ярость на весь остальной мир стихала. Мама походила на лань. Прекрасную, лёгкую и свободную. Стремительная походка напоминала полёт, светлые волосы неслись шлейфом, рассыпая лепестки от неизменных цветов, украшавших голову.

Мама любила меня, несмотря ни на что. Окружающие уважали её. Хотя обычно матери полуцветов становились отверженными, а иногда и вовсе изгонялись прочь вместе с неправильными детьми. Но у Ренет Вейн есть козырь. После смерти отца она осталась единственной хранительницей трав и цветов в герцогстве. Столь сильной, что никому из соседей и не мечталось. К ней благосклонно относилась сама герцогиня Виктория Ван-се-Росса. В наших краях более важной рекомендации не существовало.

– Ох, Лил… – выдохнула мама, увидев, во что превратилась трава у меня под ногами.

– Можешь вылечить? – спросила я без надежды.

Она покачала головой.

– Я ничего не могу противопоставить твоей силе, Лилит, – вздохнула она, осторожно касаясь тонкими пальцами моих каштановых с рыжинкой волос, совсем непохожих на её собственные. – Так что стряслось? На кого ты разозлилась?

Я кивнула в сторону замка на холме.

Как же я его ненавидела! Особенно с некоторых пор. И семейство Ван-се-Росса заодно. Надменного герцога Эдварда, любителя поморщить длинный нос. Его жену – вечно молодую герцогиню Викторию, красивую, но холодную, как лёд. Их младшего сына Элиаса, притащившего в гости дружка Свена. И старшего Эмилио. Правда, заочно. Он приезжал в родовой замок крайне редко и предпочитал не выходить за ворота.

– Лил, клан Ван-се-Росса не заслуживает твоей ненависти. Если б не их доброта, неизвестно, где бы мы с тобой сейчас находились. Что до Элиаса и его друга… – Мама запнулась, подбирая слова. – Нужно искать положительные моменты. Если б не их глупая выходка, твои способности выплеснулись бы гораздо позже. Сейчас есть время их обуздать, а через несколько лет тебя бы просто похоронили в подземелье.

Я закусила нижнюю губу до боли. Как мама умудряется видеть во всём хорошее? Светлый маг, он и в преисподней не почернеет!

– Зато теперь мне придётся жить в одном замке с этим… с этим…. – Я отчаянно подбирала самое грязное слово, подходящее к случаю, но мама перебила:

– С самодовольным мальчишкой, в которого ты влюбилась, как распоследняя дурочка?

– Не влюблялась, – проворчала я. – Увлеклась.

Мы всегда были близки. Могли говорить обо всём на свете, называя вещи своими именами и не смея лгать друг другу. Иногда как мать с дочерью, а порой будто сёстры или подружки-заговорщицы. У меня не было других друзей. Только чёрная дикая кошка Тира, которая наведывалась в гости время от времени. Сворачивалась на кровати и, прищурив жёлтые глазищи, слушала жалобы.

Мой интерес к Свену стал первым в жизни фактом, о котором я не рассказала матери. Было стыдно, что строю глазки богатому красавчику. Самой не верилось в собственную влюблённость. Как и в серьёзность намерений Свена. И не зря…

– Не переживай, – мама зашла с другой стороны. – Полуцветы в Гвендарлин живут отдельно. Вы со Свеном Фаули встречаться будете крайне редко. Обычные ученики побаиваются вашего брата. Вдруг спалите кого-нибудь, не рассчитав силёнки.

– Утешила, – усмехнулась я, отворачиваясь от ненавистного замка с серыми, тянущимися ввысь башнями.

– Ой! – вскричала мама. – У тебя глаза серебряные! Такими я их ещё не видела.

– А я видела. Пару дней назад. Вчера они золотыми были. Совсем с ума сошли, как сила проснулась.

Ох уж эти глаза! По ним нас, полуцветов, и вычисляли. Они меняли цвет каждые несколько минут. Смена не зависела ни от времени суток,