Архивы Плутона - Эдуард Сероусов Страница 2

Кейн указала на небольшую комнату для совещаний, отделенную от основного пространства звуконепроницаемым стеклом.

– Пройдёмте. Я предоставлю вам всю информацию, которой мы располагаем.

Когда дверь переговорной закрылась, Малкольм почувствовал, как пространство сужается вокруг него. Клаустрофобия не была его проблемой, но что-то в этой станции вызывало иррациональное чувство тревоги, как будто сами стены наблюдали за ним.

Кейн активировала голографический проектор в центре стола. Над поверхностью возникла трехмерная модель станции и прилегающей системы пещер.

– Шесть месяцев назад мы обнаружили сеть искусственных туннелей под поверхностью Харона, – начала она. – Совершенно случайно, во время бурения для установки сейсмических датчиков. Структура пещер… не природного происхождения.

Голограмма увеличила изображение туннелей – идеально прямые линии, соединяющиеся под точными углами, образующие геометрически совершенную сеть.

– Кто-то построил это? – спросил Малкольм, хотя уже знал ответ.

– Или что-то, – ответила Кейн. – Доктор Чанг возглавила исследовательскую группу из семи специалистов. Они изучали пещеры три месяца, когда обнаружили центральное хранилище – камеру с кристаллической структурой неизвестного происхождения.

Голограмма показала огромный зал с колоннами, поддерживающими свод, и центральную конструкцию, напоминающую гигантский кристалл.

– Через два дня после открытия хранилища вся группа исчезла, – продолжила Кейн. – Камеры наблюдения зафиксировали только странную световую аномалию, после которой сигналы с их датчиков прекратились. Спасательная команда обнаружила пещеры пустыми, без следов борьбы или аварии.

– А доктор Чанг? – спросил Малкольм. – Она не была частью исчезнувшей группы?

– Нет. Доктор Чанг оставалась на станции, координируя исследования. После исчезновения группы она работала почти одержимо, пытаясь понять, что произошло. Неделю назад её нашли мертвой в лаборатории. Официальная причина – острая сердечная недостаточность.

– Но вы в это не верите, – заметил Малкольм. Не вопрос – утверждение.

Кейн выключила голограмму и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вскрытие показало странные аномалии в мозговой ткани, похожие на микроскопические ожоги. Медицинский ИИ не смог классифицировать повреждения. Перед смертью доктор Чанг отправила запрос о привлечении независимого специалиста для расследования, в случае если с ней «что-то случится». Она указала вас персонально, детектив Харпер.

Это было неожиданно. Малкольм не был знаком с Элизабет Чанг и не имел представления, почему она выбрала именно его.

– Я никогда не встречал доктора Чанг, – сказал он. – Почему я?

– Она оставила сообщение, – ответила Кейн, передавая ему небольшой кристаллический чип. – Только для вас. Мы не смогли получить к нему доступ – он зашифрован вашим биометрическим профилем.

Малкольм взял чип, ощущая его холодную тяжесть. Очередная загадка в деле, которое становилось всё более запутанным.

– Что вы хотите от меня? – спросил он прямо.

– Официально – выяснить судьбу исследовательской группы и причину смерти доктора Чанг, – ответила Кейн. – Неофициально… понять, что именно мы обнаружили в этих пещерах. И представляет ли это угрозу.

Малкольм кивнул. Как обычно, правда скрывалась между строк официального запроса.

– Я хочу полный доступ к станции, всем данным и персоналу.

– Вы его получите, – подтвердила Кейн. – Консорциум заинтересован в истине не меньше вас. Теперь, если вы не возражаете, я покажу вам ваши жилые помещения. Уверена, после долгого путешествия вам нужно время, чтобы акклиматизироваться.

Малкольм согласился, хотя на самом деле предпочел бы немедленно приступить к расследованию. Но первое впечатление уже сформировалось – что-то на этой станции было глубоко неправильным. И это что-то напоминало ему о прошлом, которое он пытался похоронить.

Жилой отсек оказался маленькой каютой с минимальным набором мебели – кровать, рабочий стол с терминалом, санитарный модуль. Малкольм разместил свои вещи – в основном инструменты для расследования и несколько личных предметов. Среди них была старая бумажная фотография в потёртой рамке – он сам, намного моложе, с женщиной и маленькой девочкой на фоне марсианского пейзажа.

Малкольм поставил фотографию на стол, затем передумал и убрал её в контейнер. Воспоминания только мешали объективности.

Он активировал свой нейроинтерфейс и подключился к терминалу станции.

– «Прозерпина», – обратился он к ИИ.

– Да, детектив Харпер? – мгновенно откликнулся ИИ.

– Я хочу ознакомиться с полным отчетом о последних действиях доктора Чанг перед смертью. Доступ к камерам наблюдения, лабораторным журналам, личным заметкам.

– Большая часть запрошенной информации требует авторизации, – ответила «Прозерпина». – Получаю необходимые разрешения… Авторизация подтверждена. Данные доступны.

На экране развернулись видеозаписи, текстовые файлы и диаграммы. Малкольм начал методично изучать их, отмечая странности в поведении Элизабет Чанг в последние дни перед смертью. Женщина работала почти без перерывов, часто разговаривала сама с собой, а в некоторые моменты обращалась к пустому пространству, как будто видела там кого-то.

Особенно привлек его внимание разговор Чанг с «Прозерпиной», записанный за день до её смерти.

«Они возвращаются, «Прозерпина», – говорила Чанг на записи. – Не физически, а через время. Сигнал идет из будущего, ты понимаешь? Они пытаются нас предупредить».

«Кто, доктор Чанг?» – спрашивал ИИ.

«Мы. Наши потомки. То, что осталось от человечества после… Я должна быть уверена. Мне нужен кто-то, кто увидит правду, независимо от политики. Харпер… он поймет. Он потерял семью так же, как мы все можем потерять своё будущее».

Малкольм остановил запись. Откуда Чанг знала о его прошлом? И почему решила, что именно он сможет разобраться в ситуации?

Внезапно воспоминания нахлынули против его воли. Исследовательская станция на Европе, спутнике Юпитера. Разгерметизация жилого модуля. Сигнал тревоги, который он получил, находясь в другом секторе. Отчаянный бег по коридорам, перекрытым аварийными шлюзами. Безуспешные попытки разблокировать двери. И наконец, через камеры наблюдения – лица жены и дочери, прижатые к стеклу переходного шлюза, прежде чем разгерметизация достигла критического уровня.

Малкольм резко вернулся в настоящее, обнаружив, что сжимает край стола так сильно, что пальцы побелели. Профессиональная отстраненность, которую он культивировал годами, дала трещину.

– Детектив Харпер, я регистрирую повышенный уровень стресса, – вмешалась «Прозерпина». – Могу я чем-то помочь?

– Нет, – резко ответил он, затем смягчил тон. – Нет, спасибо. Продолжим работу с данными.

Он перешел к лабораторным журналам, отмечая возрастающую бессвязность записей Чанг по мере приближения к дате её смерти. Последняя запись содержала лишь странную последовательность символов и короткую фразу: «Архивы открываются. Они знают, что мы здесь».

После нескольких часов работы с документами Малкольм решил сделать перерыв. Он достал из своего контейнера небольшой инъектор с синтетическим стимулятором – препаратом, который помогал ему контролировать флэшбэки и оставаться сосредоточенным. Не совсем легально, но необходимо в его профессии. Быстрый укол в шею, и сознание прояснилось, эмоции отступили, позволяя аналитическому уму работать без помех.

Малкольм вернулся к терминалу и активировал кристаллический чип, который дала ему Кейн. Сканер