Сезон дождей и монстров в Кванджингу - Сонхи Ким Страница 2

Восемь месяцев после того, как он остался один, Мингю просто существовал. Работал по полученной специальности технолога в сетевом магазине азиатских товаров, ел что-нибудь, частенько не обращая внимания на вкус, спал в арендуемой крохотной квартирке, где почти не было ни мебели, ни личных вещей. Жизнь текла мимо, не задевая его, и Мингю это устраивало. Ему было даже не плохо – скорее пусто. Одиноко. Бессмысленно.

Потом стало немного легче. Мингю по-прежнему не спешил открываться миру, но понимал, что не сможет всю жизнь провести в пустых сожалениях, и заставил себя записаться в спортзал. Начал повторять родной язык, используя приложения. Продал или раздал ненужные вещи, оставив себе минимум. Задумался, чем ему заняться.

Он никак не мог принять решение, что ему делать дальше: продолжить учёбу уже в университете, устроиться на нормальную работу, пойти работать полицейским – или бросить всё и лететь в Корею.

В середине марта, возвращаясь с вечерней смены в магазине, он заметил в почтовом ящике письмо, и так как ему никто не мог написать, подумал, что почтальон ошибся адресом. Однако стоило взять конверт, как в глаза бросился знакомый почерк, и у Мингю задрожали руки. Он зашёл в квартиру, включил свет и сел на пол прямо у двери, собираясь с духом, чтобы открыть письмо.

Мама написала письмо год назад – как раз когда только заболела – и отдала знакомому почтальону, попросив передать его Мингю в определённое время. На первых же строках у Мингю на глаза навернулись слёзы; пришлось подождать, пока они высохнут, и убедить себя успокоиться.

Письмо было коротким. Мама напоминала, как сильно любит его, и он мог бы поклясться, что даже сейчас чувствует это тепло. А потом она попросила его найти детектива Шин Хёка как можно скорее, сказать своё имя и слушаться его советов. Мингю был в недоумении, но привык слепо верить маме; и кто он такой, чтобы не сделать этого по причине её отсутствия?

Разобраться с вещами, освободить квартиру и купить билет оказалось делом нескольких дней. С подачей заявки на упрощённую натурализацию для получения гражданства Республики Корея, как и с краткосрочной визой, тоже не возникло никаких проблем. Мингю не ощущал никакой привязанности к Канаде и в самолёт садился без намёка на печаль. Шестое чувство подсказывало, что там, куда он направляется, ему будет гораздо комфортнее и не возникнет и мысли о возвращении в Торонто.

– Привет. – Мингю наконец вынырнул из грустных воспоминаний, помахал коту (тот смотрел так мрачно, будто Мингю украл его еду) и наконец зашёл в дом, номер которого был указан в письме.

Подняться на второй этаж в полумраке оказалось довольно проблематичным. Откуда-то сверху весело журчал ручеёк, на полу уже образовалась большая лужа, в которую Мингю не угодил только чудом; успел заметить в последний миг и гигантским прыжком перескочил на первую ступеньку. Шёпотом выругался, понимая: всё равно запачкал джинсы. Посмотрел наверх, покачал головой и начал подниматься, обходя лужицы.

– Крыша, что ли, протекает? – пробормотал он, задрав голову и осматривая вполне целый на вид потолок. Старые металлические перила и обшарпанные деревянные двери совсем не соответствовали представлениям Мингю о сияющем Сеуле, хотя через мгновение он усмехнулся собственной наивности. Было бы странно, если бы в огромном городе все здания были одинаково шикарными. И, в конце концов, это не Каннамгу [2], не Итэвон и не… какой там ещё район считается элитным?

– Шин Хёк, – пробормотал Мингю, вспоминая строки маминого письма, которое он хранил в нагрудном кармане куртки. – Кто же вы такой, господин детектив?

Лестница привела его на второй этаж. Узкий тёмный коридор уходил вдаль, заканчиваясь тупиком. Мингю включил фонарик на смартфоне, посветил в полумрак, в который выходило четыре двери. Судя по нумерации, ему нужна была самая дальняя квартира. Мингю без колебаний пошёл вперёд и остановился у неплотно прикрытой двери. Поднял руку и постучал.

– Господин Шин Хёк, вы дома? Простите за вторжение.

Никакого отклика. Мингю повторил вопрос, потом пожал плечами и задумался, имеет ли право входить в чужую квартиру, если дверь открыта, а хозяин не отзывается. После секундного колебания решил, что да (а вдруг хозяину плохо и требуется помощь?), и аккуратно толкнул дверь. Коридорчик встретил его полумраком.

– Господин Шин Хёк, прошу прощения за беспокойство. – Он чуть повысил голос (вдруг детектив глуховат), сделал шаг вперёд и прислушался. Показалось, в комнате раздался едва слышный шорох. Интуиция шепнула, что дело нечисто, и Мингю замер на месте.

Из темноты на него вдруг прыгнуло нечто. Мингю ударился спиной и затылком о стену. Совсем рядом блеснули жёлтым глаза с вытянутым звериным зрачком, в нос ударил запах сирени, а потом Мингю отключился.

Проваливаясь во тьму, он услышал смешок и слова:

– Опять перебор…

_____

Будильник трезвонил, кажется, целую вечность, прежде чем Мингю со стоном высвободился из плена одеяла, нашёл смартфон и, не открывая глаз, привычно отключил. Каждое утро он ругал себя за выбранный на звук будильника тяжёлый рок и всякий раз забывал поменять.

Он вздохнул, неохотно открыл глаза, упёрся взглядом в светлый потолок… и внезапно осознал, что не имеет понятия, где он и как сюда попал.

Мингю буквально слетел с кровати, запутавшись в простыне, и, едва не грохнувшись на пол, принялся лихорадочно озираться, подмечая детали. Симпатичная комната, без особых изысков в интерьере – кровать, шкаф, стол и стул, вот и вся мебель, – светлые обои на стенах, лёгкие занавески на окне, из которого открывался вид на стену соседнего дома. Дверь слева – в ванную, справа – в узкий коридор. Тихо, мирно, но совсем не спокойно.

Потому что, чёрт возьми, он впервые видел эту квартиру!

Впрочем, углубиться в теории заговора он не успел: на столе белел лист, взяв который Мингю обнаружил, что это договор аренды жилья на неделю, заключённый по всем правилам и подписанный арендодателем – неким Хваном – и им самим. Подпись была точно его, с резким коротким росчерком.

Чертыхаясь под нос, Мингю зашёл в ванную, включил свет и беспокойно вгляделся в отражение в зеркале, потому что как бы не выяснилось, что он – это и не он вовсе. Раз уж его двойник снял жильё, неужели совесть помешала бы ему арендовать и чужое тело?

К счастью, паранойя оказалась лишней. Пытливый взгляд карих глаз, взлохмаченные тёмные волосы, тонкие черты лица, привычный шрам на плече, царапина у локтя