Последний исповедник - Эдуард Сероусов Страница 16

– Да, доктор, – кивнул Томас. Он проходил эту процедуру десятки раз и хорошо знал протокол.

– Начинаем.

На стене перед ним появилась серия изображений – пейзажи, абстрактные фигуры, сцены городской жизни. Затем пошли более специфичные изображения – старинные храмы, религиозные символы, сцены молитвы. Всё это подавалось в нейтральном, "историческом" контексте, но истинной целью было выявление эмоциональной реакции на религиозную символику.

Томас контролировал свои мысли, фокусируясь на архитектурных и эстетических аспектах изображений, а не на их духовном значении. Когда на экране появился католический собор, он думал о пропорциях и геометрии, а не о таинствах, проводимых внутри. При виде креста анализировал симметрию формы, а не размышлял о распятии.

После изображений начались вопросы:

"Вы когда-нибудь испытывали необъяснимое чувство присутствия высшей силы?" – "Нет".

"Вы когда-нибудь молились в трудной ситуации?" – "Нет".

"Вы верите в существование души, независимой от физического тела?" – "Нет".

На каждый вопрос Томас отвечал спокойно и уверенно, сосредотачиваясь на рациональных, материалистических аргументах, которые мог бы привести образцовый гражданин Нового Вавилона.

Наконец, сканирование завершилось, и фиксаторы освободили его конечности.

– Благодарю за сотрудничество, гражданин Лазарь, – сказала Сара, просматривая предварительные результаты на своем планшете. – Пожалуйста, вернитесь в мой кабинет. Я присоединюсь к вам через несколько минут, после анализа данных.

Томас вернулся в кабинет и сел в кресло, чувствуя напряжение, но стараясь сохранять внешнее спокойствие. Он знал, что камеры продолжают записывать его поведение даже в отсутствие доктора.

Через пять минут вернулась Сара с планшетом в руках. Ее лицо было профессионально нейтральным, не выдавая результатов анализа.

– Ваши нейропаттерны в пределах нормы, гражданин Лазарь, – сообщила она, садясь напротив. – Однако есть несколько областей, требующих внимания.

Томас напрягся внутренне, но внешне лишь слегка наклонил голову: – Я слушаю, доктор.

– Во-первых, у вас повышенная активность в префронтальной коре, связанная с подавлением эмоций. Это часто наблюдается у людей, переживших травму, но в вашем случае показатели выше среднестатистических.

– Моя работа требует высокого уровня эмоционального контроля, – пояснил Томас. – Возможно, это профессиональная привычка.

– Возможно, – согласилась Сара, но что-то в ее тоне подсказывало, что она не полностью убеждена. – Во-вторых, ваша реакция на некоторые религиозные символы показывает аномалии.

– Аномалии? – переспросил Томас, стараясь, чтобы его голос звучал слегка озадаченно, но не обеспокоенно.

– Не прямую реакцию, – уточнила Сара. – Скорее, отсутствие ожидаемой реакции. Большинство людей, никогда не имевших религиозного опыта, показывают либо легкое любопытство, либо небольшое отвращение к религиозным символам. Вы же демонстрируете почти идеальное отсутствие реакции – как будто намеренно фокусируетесь на чем-то другом.

Это было опасно. Сара оказалась наблюдательнее, чем он ожидал. Томас решил рискнуть с частичной правдой:

– Думаю, это связано с моим академическим прошлым. Я изучал семиотику религиозных символов с научной точки зрения. Для меня эти изображения – просто объекты анализа, лишенные эмоционального контекста.

Сара внимательно смотрела на него, и на мгновение Томасу показалось, что она видит его насквозь. Но затем она кивнула:

– Это разумное объяснение. Действительно, профессиональный взгляд часто отличается от обычного восприятия. – Она сделала пометку. – Последнее, что меня беспокоит – ваша социальная изоляция. Ограниченный круг контактов, отсутствие близких отношений. Это может негативно влиять на когнитивное здоровье в долгосрочной перспективе.

– Я понимаю ваше беспокойство, доктор, – ответил Томас с легкой улыбкой. – Но моя интровертная природа делает социальные взаимодействия скорее энергозатратными, чем восстанавливающими. Я нахожу баланс в интеллектуальных занятиях.

Сара изучала его несколько долгих секунд, затем словно приняла решение:

– Что ж, гражданин Лазарь, в целом ваше когнитивное здоровье удовлетворительное. Я рекомендую небольшую коррекцию нейротрансмиттеров для улучшения эмоционального баланса, но это добровольная процедура. И, возможно, стоит рассмотреть участие в одной из социальных групп по интересам – есть несколько для людей с аналитическим складом ума, они могли бы соответствовать вашим предпочтениям.

– Я рассмотрю ваши рекомендации, – кивнул Томас, чувствуя облегчение. Кажется, он прошел проверку.

– Последний вопрос, если позволите, – неожиданно добавила Сара. – Чисто из личного любопытства. Как специалист по семиотике, что вы думаете о фразе "Око за око, зуб за зуб" в современном контексте?

Томас почувствовал, как его сердце пропустило удар. Это был прямой вопрос о принципе талиона, который использовал убийца. Простое совпадение? Или доктор Ноль знала больше, чем показывала?

– Интересный вопрос, – ответил он после небольшой паузы, которая могла выглядеть как размышление. – С семиотической точки зрения, это выражение эволюционировало от буквального предписания к метафоре справедливого возмездия. В современном контексте оно часто воспринимается как примитивный принцип, противопоставляемый более развитым этическим системам, основанным на реабилитации и предотвращении, а не на возмездии.

– А ваше личное мнение? – настаивала Сара.

Томас выдержал ее взгляд: – Я считаю, что любая система правосудия, основанная исключительно на возмездии, в конечном итоге создает цикл насилия, который трудно разорвать. Прогресс общества измеряется его способностью выходить за рамки простых эквивалентностей в сторону более комплексного понимания справедливости.

Сара кивнула, выглядя удовлетворенной ответом: – Спасибо за вашу интерпретацию. Всегда интересно услышать экспертное мнение. – Она закрыла файл на своем планшете. – На этом наша сессия завершена, гражданин Лазарь. Следующая плановая проверка через три месяца, если не будет назначена внеплановая.

Томас встал, чувствуя, как напряжение медленно отпускает его: – Благодарю за ваше время, доктор Ноль.

– Это моя работа, – ответила она с легкой улыбкой. – И, гражданин Лазарь… берегите себя. Времена неспокойные.

Томас кивнул, не уверенный, было ли это стандартное прощание или скрытое предупреждение. Он вышел из кабинета и направился к лифтам, сохраняя спокойное выражение лица для камер наблюдения, хотя внутри его разум лихорадочно анализировал каждую деталь этой странной встречи.

Особенно последний вопрос о принципе талиона. Это не могло быть совпадением. Доктор Сара Ноль либо была каким-то образом связана с убийствами, либо участвовала в их расследовании, либо… просто тестировала его реакцию, подозревая о его истинной роли.

В любом случае, он должен был быть предельно осторожен. И действовать быстрее – пока он проходил проверку, еще один человек мог стать жертвой таинственного "судьи".

Выйдя из Центра когнитивного здоровья, Томас не сразу направился домой или на работу. Вместо этого он сделал серию обходных маневров, чтобы убедиться, что за ним не следят – пересел с одной линии общественного транспорта на другую, прошел через многолюдный торговый центр, несколько раз менял направление без видимой причины.

Убедившись в отсутствии слежки, он отправил короткое зашифрованное сообщение Майе: "ЧП. Собрание сегодня. Обычное место, необычное время. +3 от стандарта."

Шифр был простым – встреча