Слезы небожителей - Эйси Джей Миллс Страница 12

– Нет, был увлечен игрой в прятки и подслушиванием ваших разговоров, – съерничал Леон.

И все же спустя мгновение он указал на выглядывающий с верхней полки корешок. На темной толстой коже был выжжен знак с родимого пятна Николь. Правда, альбом находился так высоко, что при всем своем росте одному Леону достать его не представлялось возможным. Викери был крупнее всех, а потому вызвался стать опорой. И лучше бы лезла Николь, так как она была маленькая и легкая, но даже оставшись без чужих глаз в темной комнате, нарушать правила приличия Викери отказался, а потому полез Леон. Викери подхватил его и усадил себе на плечи, даже смог сделать пару шагов, чтобы приблизиться к шкафу. В таком положении они напоминали цирковых артистов.

– Левее… Да нет же, не так сильно!.. Да господи, Вик, не шатайся, – командовал и плевался руганью Леон. – Сможешь приподнять повыше?

– Куда выше? Может, на голову мне заберешься тогда? – выдохнул раскрасневшийся Викери, и вена на его лбу еще сильнее вздулась.

– А можно? – изобразил воодушевление Леон. – Тогда подставь свои руки. Мне нужна опора, чтобы пересесть задницей на твою макушку…

– Бесстыжий! Следи за языком в присутствии дамы!

Сквозь губы Леона вырвался смешок, а следом и поток надрывного хохота, от которого он едва не свалился с плеч Викери. И если бы не цепкая хватка друга, они оба уже валялись бы на полу с ушибами.

Николь наблюдала за всем этим с заинтересованным молчанием.

– Если вы закончили бездельничать, – наконец произнесла она, – то сообщаю, что я нашла лестницу…

Поймав на себе удивленные взгляды, она указала пальцем в сторону, где в темном углу стояла деревянная стремянка. В одно мгновение лица обоих юношей стыдливо покраснели. Выходит, что они действительно ребячились, пока юная Аверлин искала выход из ситуации. Подтащив тяжелую лестницу к шкафу, Леон уже собирался лезть наверх, но худенькая ладонь Николь преградила ему путь.

– Нет, я нашла лестницу, значит, я и полезу, а вы держите.

Мальчишкам ничего не оставалось, как согласиться. Галантно подав даме руки, оба юноши помогли Николь взойти на высокую первую ступеньку, и как только она полезла дальше, опустили головы.

– Только посмей поднять глаза, – тихо прошипел Викери.

– И без тебя знаю, – так же тихо пробурчал Леон.

Оба юноши замолчали. В тишине остались слышны только потрескивающий огонек на фитиле фонаря, поскрипывания лестницы и пыхтение Николь, старающейся дотянуться до нужного альбома. В сосредоточенности высунув кончик языка, юная Аверлин поднялась на носочки, но и этого не хватало. Ноготками она поскребла по скругленному корешку, стараясь подтащить его к краю полки. Альбом был тяжелый и поддался не сразу, но упорство Николь дало свои плоды. Фотоальбом покосился и упал прямо в ее руки.

– Достала! – сообщила с довольным возгласом Николь.

– Правда? Давай скорее сюда! – радостно вскрикнул Леон и инстинктивно дернул головой вверх.

Но удар по макушке настиг его раньше, чем он успел увидеть панталоны под платьем Николь.

– Не смотри на меня так. Я предупреждал, – вздернул подбородок Викери и повертел схваченную с полки книгу, с важным видом разглядывая название на обложке.

– Так я же случайно… – Леон потер ушибленную макушку.

– Не волнует.

Леон цыкнул. Викери был так дотошен, что аж зубы сводило. Реймонд-Квиз подал Николь руку, помогая ей спуститься со стремянки, а после бросил на пол свой белый пиджак, чтобы девушка могла присесть и не испортить свое здоровье. Положив альбом в центр, ребята расположились на паркетных досках. Сначала всех троих охватило волнение. Что, если в этом альбоме то, чего им лучше не знать?

Но отступать было уже поздно. Со вздохом Леон отстегнул ремешок и распахнул альбом. С черно-белых фотографий, испорченных временем, на них смотрели знакомые лица. Было видно, что карточки не раз брали в руки: уголки смяты, края затерты до белых пятен. И на каждой с обратной стороны была надпись чернилами. Почерк был аккуратен, изящен и, судя по тяжести нажима, принадлежал мужчине. Миссис Биккель не солгала, когда сказала, что мистер Аверлин каждый раз подписывал фотографии, чтобы сохранить ценность этих воспоминаний. Но если некоторые подписи были на понятном им английском, то другие были на тайном языке, точно таком же, как в дневнике Этана Самаэлиса.

В начале альбома фотографии казались ничем не примечательными: на некоторых из них они были еще детьми, на других уже повзрослевшими; где-то фото со свадеб, а где-то – со времен учебы. Леон уже успел сотню раз разочароваться в своей затее. Неужели они действительно так рисковали только для того, чтобы увидеть простой семейный альбом?

Но перевернутая страница открыла им новые фотографии, и, казалось бы, в них не было ничего необычного, и все же один снимок показался не таким, как остальные. Родители ребят, такие юные и прекрасные, стояли в обнимку с неизвестными людьми и улыбались, и на руках двух женщин – Алексис Самаэлис и Данэлии Квиз – были два маленьких тканевых свертка, откуда выглядывали сонные лица малышей.

– Это ведь мы, – констатировал с удивлением Викери, глядя на Леона.

– Но где сделан этот снимок? – задумалась Николь.

– Вейн-Адэр, – с трудом прочитал Викери поплывшие чернильные буквы. – Не могу припомнить, чтобы бывал в подобном месте.

– Странное дело выходит. – Леон потер подбородок. – Мы знаем, что были там, но не знаем, где это.

– Когда ты преподносишь это так, то это звучит не только странно, но и жутко, – подметил Викери. – Но загадочность ситуации отнюдь не в этом. Почему родители утаивали это? Неужели было необходимо скрывать подобное от нас?

– Мы были детьми, детям нет нужды знать подобное, – пожала плечами Николь.

– Правда в том, что, даже если и хотели рассказать, не успели, – подвел черту Леон и снова уткнулся в альбом. – Подождите, здесь еще кое-что…

Он разгладил замятый уголок. Выцветший и покрытый трещинами, этот почерк все еще хранил четкость линий и изящество выводившей его руки. Викери подтащил лампу поближе. Промелькнувшее в синеве глаз удивление сменилось смутным пониманием.

– Amon inminäĺ manies re vahzdär, – медленно прочитал он, запинаясь на некоторых словах. – Где-то я это уже слышал… Точно! Кажется, это значит: «Амон укажет путь к истине».

– Почему ты так уверен? – усомнился Леон.

– Сначала я не мог вспомнить, почему этот язык кажется мне знакомым, но сейчас вспомнил. Когда к нам приходили партнеры отца по работе, он часто напивался, а вечерами рассказывал мне одну и ту же историю, где в конце всегда звучала эта фраза. Я был еще мальчишкой, потому меня заинтересовала эта сказка, и я нашел старые записи отца со студенческих времен и попытался выучить этот язык. Но отец поймал меня за рысканьем в его бумагах и отругал. После этого я больше не притрагивался к его записям и вскоре потерял интерес.

– Мистер Реймонд говорил, что это за язык?

– Он называл его высшей энрийской речью, – напряг память Викери. – Но не похоже, что отец владел им. У него никогда не было тяги к языкам, даже в английском иногда умудряется путать слова местами. Если мои предположения верны, то из этого языка он знал не больше одной фразы.

– Нам повезло, что ты похож на своего отца только внешностью, – иронично подметил Леон.

– И повезло, что он