Трон секретов - Керри Манискалко Страница 11

У Сильвануса вырвалось морозное дыхание.

– Наш вожак непоколебим. Он находится под защитой своих целительных чар. Этот шаг был оправдан. Он стал предупреждением для всех нас. Его закон был нарушен, и казнь последовала незамедлительно. Вожаку нельзя проявлять слабость или милосердие. Вот что он прислал.

Сильванус отступил в сторону, взмахнул крыльями, покрытыми перьями, и показал то, что скрывалось под ними.

«Во имя всего порочного и нечестивого», – подумал я, скрывая отвращение. Из-под снега выступал огромный череп дракона. Серебряные кости были покрыты следами зубов.

У меня по спине пробежал холодок.

Это было ужасно. Гектавр был одним из детенышей, которых я вырастил. Я пришел в бешенство оттого, что он набросился на моего брата, но видеть его обглоданные дочиста кости…

Тут я снова переключил внимание на Сильвануса, который внимательно наблюдал за мной.

– Я принимаю ваше мирное подношение. Однако мы отложим предстоящую охоту до следующего полнолуния. И учти, я жду, что отныне стая будет следовать всем пунктам нашего пакта.

Это немного ослабит меня, но охота будет отложена всего на месяц. А пока я постараюсь подпитывать свой грех где-нибудь еще.

– Я передам вожаку, что ты доволен. Будем ждать битвы в следующее полнолуние.

Я отпустил ледяного дракона и уставился на кошмарный дар, который преподнес мне вожак. Надо было все обдумать. По сути, все указывало на единичный случай.

И все же по какой-то причине я не испытывал облегчения. А все из-за того, что не мог найти той атаке разумного объяснения. Если где-то было существо, настолько смелое или настолько глупое, чтобы в одиночку сразиться с драконами, и оно было заражено неким бешенством, никто не знал наверняка, на кого или на что оно успело напасть до того, как встретило свой конец. Тот факт, что существо мертво, еще не означал, что угрозы больше нет.

Я приказал Феликсу отправить в лес патруль на поиски любых с виду больных существ.

По спине пробежала дрожь. Я решил, что отчасти это из-за черепа истерзанного дракона, который смотрел на меня пустыми глазницами. Как только вернусь в замок, сразу же прикажу поместить его в королевский мавзолей, в крипту в память о нем.

Но даже после составления плана по упокоению костей дракона беспокойство меня не оставило. У меня возникло ощущение, что оно также было связано с маленькой проблемой по имени Адриана Сент-Люсент, которую мне по-прежнему требовалось решить.

Первым делом, пока Феликс отправился на поиски на север, я постановил набрать группу ученых, которые займутся поиском всевозможных болезней или недугов, которые могли повлиять на ледяных драконов. Это требовалось только для того, чтобы установить причину атаки. Затем мне следовало позаботиться о том, чтобы мой круг оставался в блаженном неведении относительно всего произошедшего, дабы избежать ненужной паники.

Быть может, непосредственная угроза действительно миновала. Однако всего одной статьи будет достаточно, чтобы уничтожить чувство безопасности, которое я так старался внушить всем в своем круге, и поднять истерию.

На обратном пути в замок я вспоминал о том, что Джексон рассказал о назойливой репортерше, и в моей голове постепенно начал созревать план.

На его вынашивание ушло бы несколько дней, но теперь я знал наверняка, как помешать Адриане распространять слухи о драконах и не дать ей совать нос в эту историю.

А знаете, что было лучше всего?

Она совершенно точно придет от этого в ярость.

Четыре

Адриана Сент-Люсент

– Вы хоть понимаете, что это, мисс Сент-Люсент?

Главный редактор «Порочного ежедневника», мистер Грей, у которого на голове практически не осталось волос, а под лысиной – ни капли чувства юмора, с раскрасневшимся лицом швырнул мне конверт. Да с такой силой, что оттолкнул меня от черновика последнего скандального репортажа. Я готовила особенно резкую статью о своем самом любимом враге.

Вообще-то он был моим единственным врагом, и все же… Статья наверняка привела бы его в ярость. Эта мысль согревала меня и приводила в радостное ликование даже в столь неспокойный день.

Она стала отдушиной после непростой рабочей недели. Слухи о нападении ледяных драконов прекратились, так что мне пришлось на время отложить эту историю. Я бы все равно покопалась в ней в свободное время, хотя бы для того, чтобы удовлетворить собственное любопытство.

Возможно, Райли права. Может, мой осведомитель действительно был зачарован кем-то из конкурирующей газеты, чтобы меня скомпрометировать. Уже не в первый раз другие издания заходили так далеко, чтобы повысить доверие к себе, а заодно устранить конкурентов. В последнее время дела у нашей газеты шли неплохо, отчасти благодаря моей затянувшейся непримиримой вражде с Принцем Чревоугодия.

Я оглянулась, заправила за ухо бледно-голубую прядь и задалась вопросом: мистер Грей ударился головой или его вопрос все-таки был риторическим?

К сожалению, мой издатель не славился умением вести интеллектуальные диспуты. Он упрямо уставился на меня с нахмуренными бровями в ожидании ответа.

Я подумала, что раз уж человек задает глупый вопрос, он наверняка ожидает услышать не менее глупый ответ. Отложила перо, пристально на него посмотрела и сказала:

– Это конверт, сэр.

Невероятно, но лицо мистера Грея потемнело еще сильнее, достигнув неестественно бордового оттенка. Он принялся раздувать ноздри из-за моего, бесспорно, дерзкого ответа.

Еще немного, и его хватил бы удар прямо там, в кабинете репортеров. Хотя, учитывая характер нашего ремесла, кто-нибудь из штатных обозревателей придал бы этой истории законченный лоск, и продажи «Порочного ежедневника» взлетели бы до небес во всем королевстве.

Ничто не продавалось лучше, чем истории об убийствах, сексе или скандалах. А еще лучше, если в рассказе содержались все три составляющие. А если в нее был вовлечен один из Принцев Греха – так вообще отлично!

Не имело значения, были ли эти истории полностью правдивы, в расчет бралось лишь производимое впечатление.

Скрип перьев по свежему пергаменту прервался. Пятеро других штатных обозревателей замерли на своих местах. Деревянные стулья поскрипывали, словно раскачивающиеся в лесу деревья. Наши работники всегда были в поисках новых слухов и скандалов.

А худшим был Джулиан Рен. Он постоянно выглядел так, словно готов вонзить зубы в героя каких-нибудь интригующих событий и натуральным образом высосать из него свежие сплетни. Я ждала, что еще немного, и по его острому подбородку потекут слюни, потому незаметно показала ему рукой грубый жест, отчего Райли издала приглушенный смешок, а остальные репортеры фыркнули.

Наше бюро представляло собой небольшое трехкомнатное помещение на первом из двух этажей обычного дома. У нас был доступ в подвал, который, по моему твердому убеждению, выбрали местом своего обитания упыри. И я не собиралась туда спускаться,