Баннерет - Мстислав Константинович Коган Страница 91

— Вы не знаете всей правды, — покачал головой бандит, немного придя в себя и поняв, что его пока-что никто не собирается кастрировать, — Не знаете, как риверграсцы морили нас голодом, перестав продавать зерно и не допуская даже к купеческим ярмаркам.

— И по какой причине они так поступили? — я убрал кинжал, скрестил на груди руки и с интересом посмотрел на бандита. Кажется, разворачивающаяся в этих краях история собиралась обрасти новыми, весьма занимательными подробностями.

— По той, что затраханному Пешику приспичило стать здешним бароном, — зло сплюнул бандит, — Вбил себе в голову, что ежели приведёт всю округу к единой власти, так ему вельможа из Вестгарда ярлык на баронство выдаст. Ну и как детки старого милорда перевелись, такно он сразу начал со своим войском все окрестные хутора объезжать. Заставлял присягать ему на верность, да налог в евойный карман, значится платить. Ну а мы не захотели гнуть перед ним шеи. Решили, стал быть, своим умом жить. Этого они вам, поди не рассказали? Может быть не рассказали и про то, что ихний затраханный старьёвщик лихо то пробудил, когда полез своими загребущими руками в вещи покойного колдуна?

— Даже так… — я снял латную руковицу, хотел почесать затылок, но пальцы натолкнулись на холодный металл шлема, — Интересная картина вырисовывается. Особенно, учитывая, что сами же Риверграссцы последнего из бароновых деток и прикончили. Знаешь, что… — я покосился на бандита, — Мы, пожалуй, не будем тебя убивать. У меня лично против тебя ничего нет, да и за это нам не платили. Но тебе придётся прогуляться с нами. До Пешика. Хочу посмотреть, что он скажет на твои обвинения.

— Спасибо вам, милсдарь, — главарь бандитов поклонился в пояс, — Я так и думал, что человек вы благородный, и вас просто запу…

— Осади, — перебил его я, — И вместо того, чтобы бить поклоны, собери себе в эскорт шестерых человек. Если говоришь правду, то Пешик наверняка попытается тебя убить. А у меня, сам понимаешь, нет особо интереса просить своих людей класть за тебя головы.

— Понимаю и ещё раз благодарю, — поклонился бандит, а затем обратился к своим, — Вит, Михал, Лукаш, Радек, Яков, Томаш. Вам сир рыцарь персональную амнистию выписал. Найдите себе какой-никакое оружие да пойдем прогуляемся до Риверграсса. Взглянем в глаза этому выблядку затраханному.

Из толпы пленников тут же вышли шесть рослых и плечистых мужиков. Кивнули своему главарю и разбрелись по двору, в поисках хоть чего-то, что могло послужить им оружием. Пока они возились, к нам подошёл Вернон.

— Все раненные погружены и готовы к транспортировке, — отчитался лекарь, — Двоих ополченцев придётся оставить здесь, под присмотром местного знахаря. До деревни мы их не довезём. Но если ты не против, то завтра я вернусь и, если они будут ещё живы, прооперирую их, как сумею.

— Не против, — кивнул я, — Тела забрали?

— Наших — да, — кивнул парень, — Ополченцев придётся пока оставить. У нас не хватает места на телегах. Приречинцы вызвались сами их доставить в деревню позже, — Вернон помолчал, окинув взглядом недавнее поле битвы, а затем бесцветным голосом добавил, — Я бы настоятельно не рекомендовал здесь задерживаться. Иначе трупов может стать больше.

— Добро, — согласился я, — Любош, твои люди готовы?

— Готовы, — кивнул бандит, — А откуда вы…

— Это сейчас неважно, — я оборвал разбойника на полуслове и повернулся к столпившимся посреди нижнего двора бойцам, — Парни, стройся! Живее, мать вашу! Мы уходим!

Но сразу двинуть назад не получилось. Ещё минут пять потребовалось на то, чтобы солдаты выстроились в хоть какое-то подобие походного порядка. Мои то ребята справились быстро. А вот ополченцы ожидаемо подкачали. Большинство из них просто разбрелось по хутору, в поисках того, что можно было пркарманить. Несколько человек заглянули к живущим здесь родственникам. А трое и вовсе, достали где-то кувшин с самогоном и упились до такого состояния, что едва могли стоять на ногах. Не говоря уж о том, чтобы куда-то идти. Пришлось класть их на телеги.

Наконец, нестройная колонна, возглавляемая двумя телегами с раненными, тронулась в обратный путь. Шли медленно и молча. Говорить было особо не о чем. На душе скребли кошки.

Они прекратили скрести, когда я увидел того самого паренька, которого совсем недавно ударил навершием меча в висок. Он так и лежал не подвижно. А рядом с ним прямо в пропитавшейся кровью грязи на коленях стоял какой-то мужик. Стоял и едва заметно содрогался от беззвучных рыданий. Парень был мёртв. Кошки прекратили скрести. Вместо этого они начали гадить.

Возле ворот пришлось немного задержаться. Запиравший их засов застрял в скобах и бандиты никак не могли его вытащить, чтоб открыть створки и выпустить нас наружу. Пока стояли я то и дело невольно косился в сторону сожжённой хаты. И, похоже, мой взгляд не остался не замеченным.

— Сильный тута вчера, милсдарь рыцарь, пожар был, — кашлянул предводитель бандитов, скользнув взглядом по закопчённым брёвнам — Не смогли потушить, пока оно всё не прогорело.

— И кто там жил? — машинально поинтересовался я.

— Да вы сходите, сами посмотрите. Все, кто жил, там и лежат. Никого не удалось спасти из огня.

Не знаю, что меня тогда дёрнуло. Любопытство? Муки совести? Самая обыкновенная дурь, ни с того ни с сего ударившая мне в голову? Не знаю. Но в последствии я очень долго ещё жалел об этом решении.

Крыша хаты провалилась внутрь. Брёвна стен обгорели, но каркас избы всё ещё держался. Словно изъеденный заразой, почерневший от времени пенёк зуба, он стоял в самом конце улицы, служа живым напоминанием о нашем ночном нападении.

Я подошёл. Осторожно заглянул внутрь. Поначалу не увидел ничего, кроме сажи и обломков крыши, обгоревших остовов мебели подёрнувшихся тонкой плёнкой серого пепла. А потом мой взгляд наткнулся на какую-то странный холмик, возле печи. Я пригляделся повнимательнее. Закрыл глаза. Шумно выдохнул. Там были обугленные трупы. Один явно принадлежал взрослому человеку. Огонь не смог слизать всё мясо с его костей, так что в останках безошибочно можно было угадать девушку. Или женщину.

Она прижимала к себе ещё два