Тени двойного солнца - А. Л. Легат Страница 9

Послышались грузные шаги – местному клерку стоило больше шевелиться и меньше есть. Удивительно, что он умудрялся быть расторопным.

Густав – эта невзрачная статуя! – так и стоял возле сундука, пока клерк пересчитывал монеты и взвешивал их. Джереми буркнул:

– Пятнадцать минут.

Звяк, дзынь, чирк, сопение Вуда. До чего мерзкий звук.

– Две тысячи уже есть, миледи, – отчитался клерк.

Сундук казался бездонным.

Удивительное зрелище. На моих глазах абсолютно нищий и задолжавшийся аристократ превратился в богача, не прошло и дня. Будто милосердная Мать солнца спустилась с небес и вывалила из подола целое состояние.

Только чудес в Воснии не видели уже больше века, если верить летописи. Я изображала довольство и слегка сдавливала подушечки пальцев.

«Кто помог тебе, Руфус? Бандиты, которые ограбили принцессу? Несколько благородных семей, что из жалости переуступили долг? Сам Король, явивший милосердие пьющему транжире? Быть не может».

– Все на месте, – клерк ничему не удивлялся. Впрочем, он и не знал истории Руфуса Венира. Простое маленькое дело – считать, взвешивать, записывать монеты. Сложное – не сойти с ума от такой рутины.

– Бу-ма-гу! – громче повторил Венир.

Вуд глубоко вдохнул. Я почти кожей почуяла, как ему хотелось отметелить этого недоноска в дурацкой шляпе. А может, отметелить графа хотелось мне самой…

– Вы меня приятно удивили, господин Венир, – солгала я и жестом потребовала погреть сургуч для печати.

Джереми откликнулся, перевернув несчастные часы:

– Тридцать минут, время вышло.

Потянув за толстую цепочку на шее, я вытащила фамильную печать. Тонкая вязь по кругу, изображающая листья папоротника и инициалы в центре. Не всякий умелец справится с такой работой. Печать моей семьи. Небольшая вещица, за которую многие отдали жизнь. Недоумки, которые решили, что подделать оттиск куда проще и быстрее, чем разбавить золото в фальшивых монетах.

Мир полнился недоумками. Одни брали в долг, не собираясь расплачиваться, а потом скандалили и просили отсрочку. Другие лезли их выручать…

«Что же ты предложил своим новым дружкам, Руфус?» – Я молча улыбалась, подписывая бумаги.

Клерк поклонился. Шесть тысяч золотых отправились в хранилище. Бесполезные шесть тысяч. Дороги и переправа могли бы склонить жадных поланцев к содействию, принести за десять лет куда больше, чем несчастный должок Венира. Дороги – артерии цивилизации. Свободные, просторные и надежные. Клей, который соединяет и уравнивает все стороны материка. За купцами с Красных гор подтянутся и эританцы, и кочевники с барханов, и даже самые далекие племена. Топи, болота, горы, равнины, степи, пустыни южан… Какая-то дюжина лет – и все это могло бы соединиться, расцвести.

Но недоумки предпочитали строить стены и проливать кровь.

– Доброго дня, миледи, – сказал Густав, и в его глазах все так же не было ничего теплого и живого.

Мой отец – почти самый высокий человек в северной Воснии. Его богатство, богатство моей семьи, не посчитать и за два дня всеми клерками материка…

И все же иногда золото остается просто золотом. Блестящим и бесполезным.

– До встречи, господин Венир, – я пожала руку, постаравшись выказать хоть немного уважения.

Он вернется вновь, если выживет. Привычка спускать деньги на ветер не исчезает в один день, даже если за тебя поручился сам король. А значит, мы еще посидим за этим столом.

Сколько времени пройдет, прежде чем мы дожмем его? Годы, десятилетия? Придется ли иметь дело с наследниками?

Время.

Единственное, что невозможно купить в полной мере. Неподкупное, жестокое, хуже любой бессердечной твари, которой редкие смельчаки называют меня, глядя в глаза. Проклятое время! Успеет ли отец застать плоды своего труда, дела всей жизни?

Сегодня Руфус Венир отнял у нашей семьи самое главное.

– Господин?..

Вуд снова запыхтел, и на то была причина.

Руфус Венир не торопился уходить. Он явно колебался, то бросая неловкие взгляды на Густава, который ждал его у двери, то оглядываясь в мою сторону. Созрел. Сделал пять шагов до стола, подошел близко-близко – явно не желал, чтобы у дверей слышали наш разговор. Я дернула подбородком:

– Что-то еще, господин Венир?

– Я, э-э, подумал… – Он с опаской покосился на Вуда. – Ваша матушка, Дана Коул… была прекрасным человеком. Я хотел, чтобы вы знали, э-э… – Он перешел на свистящий шепот: – Ее сгубили амбиции мужа. Вашего отца.

Он чуть приподнял свой бестолковый головной убор, склонил голову и отправился в город. Дверь еще не успела закрыться, а Джереми был тут как тут.

– Миледи, мне проследить за ним? – тихо спросил он, будто заделался в гончие и больше меня не охраняет.

Я едва заметно кивнула головой и добавила:

– Забудь про этого слизняка Руфуса, мне нужен его новый друг. Так и передай старухе Льен, – я вручила Джереми золотую монету.

В Воснии все почти наладилось: и с сестрами Бринс, и с госпожой Венсель. Не выделывались и граф Донби, и тот рыжий бастард, которого приставили к Волоку. Идиллия. Если бы не недоумки вроде Руфуса Венира. Возможно, повешение было бы лучшим решением для таких, как он. По крайней мере, самым приятным.

Я встала и обошла стол кругом. Постучала костяшками пальцев по дереву. Глухой, безнадежный звук. Ошибка.

Неужели я провалилась? Могла ли я знать?..

– Вуд, – я резко обернулась и потеряла мысль.

Горец что-то жевал. Страшно представить, что он носит это что-то за пазухой целый день, а потом тащит грязными пальцами в рот. Воистину, это чудо, что мои псы прожили так долго. Я посмотрела на него как на законченного идиота.

– Что, во имя всего святого, ты?..

– Смолу, м-леди, – он ощерился, и я увидела кусочки какой-то мерзости между зубов.

Я прикрыла глаза и покачала головой. Пусть это будет моей наибольшей бедой на ближайший год.

– Выплевывай и проводи меня до голубятни. Я не могу ходить по городу со жвачным скотом.

Вуд не обижался, когда ему хорошо платили. Он дернул плечами, сплюнул нечто в ладонь, и – о, святые боги! – положил сгусток в мешочек на поясе. Перепачканный, мокрый мешочек.

«Горцы», – сказал бы отец. Будь я мала, меня бы точно стошнило. Но я уже давно не «бельчонок», а Сьюзан Коул.

Я вышла из кабинета быстрым шагом, на ходу представляя верное письмо.

«Нам немедленно нужно встретиться, отец»?

Нет, это слишком размыто. Его заботы не позволяют встречаться с семьей из-за одной просьбы.

«Сделка сорвалась. Кто-то перехватил разоренного графа»?

Хуже не придумаешь. Взять и расписаться в собственном поражении, перевести хорошую бумагу. Первыми банкирами семейство Коул стало не оттого, что причитало о собственных неудачах, сокрушалось и скорбело. Нет.

В голубятне ворковали птицы. Я улыбнулась, переступив через порог. Слова сами легли на бумагу.