Барон Дубов. Том 7 - Михаил Капелькин Страница 8

Княжна же просто легла на живот, глядя вперёд.

В конце появился свет, и листок-самолёт вышел на открытое пространство. Когда глаза привыкли к яркому свету, я быстро понял, что ни фига оно не открытое. Колодец из толстых веток и золотых листьев уходил вверх метров на двадцать. Оттуда падали косые солнечные лучи. Потому здесь и было светло.

Место это выглядело заброшенным. Не похоже, что здесь нас ждала очередная головоломка. Зато на стенках я заметил несколько жуков-глазунов. Лакросса выпрямилась под их взором и одёрнула кофту вниз.

Лист медленно подплыл к стенке колодца, где виднелся небольшой балкон с полусгнившими перилами. От него по стене колодца вверх когда-то шли ступеньки. Сейчас от них остались лишь гнилые обломки, съеденные жуками-древоточцами. Подошли к балкону и осторожно ступили на твёрдую поверхность. Отсюда вглубь древа шёл тёмный проход.

— Заброшенное эльфийское жилище, — протянула княжна.

Похоже, так оно и было.

Альфачик ткнулся мокрым носом в мою ладонь и принюхался к карману, где лежали мои монеты. Затем, наклонив к земле острую морду, вошёл в коридор, и мы поспешили за ним. Пахло здесь, как в глубоком лесу после дождя: сыростью и гнилью.

В небольшие прорези в потолке коридора падал свет, слегка рассеивая мрак. Спина Лютоволка, идущего впереди, то появлялась в столбе света, то исчезала. Мы молча шли за ним, боясь нарушить тишину древнего места. Мало ли какие монстры здесь обитают. Но Альфачик не выказывал никаких признаков, что учуял опасность. Азартно шёл вперёд, сворачивая по извилистым коридорам.

Вскоре мы достигли куполообразного помещения с деревянными стенами. Сверху падал большой столб света, а под ним лежала целая куча опавших листьев. Альфачик с азартным рычанием бросился к ней и стал расшвыривать лапами листья. Вдруг из кучи выскочило что-то маленькое, косматое и пищащее и бросилось бежать. Лютоволк среагировал мгновенно и прижал это лапой.

— И-и-и! — пищало существо со старушечьим лицом, похожее на оживший пенёк. С ручками, ножками, в тёмных лохмотьях, на голове пучок пожухлой травы.

— Кикимора! — хлопнула в ладоши княжна.

— Всезнайка, блин, — буркнула Лакросса.

— Я думал, они больше, — задумался я, затем взял в руки вырывающуюся кикимору и встряхнул.

На пол упала монета в триста кикибаллов.

Отпустил кикимору, и она, злобно топоча, убежала в один из коридоров.

— Хороший мальчик! — почесал я Альфачика за ухом. А он завыл, разрывая на части могильную тишину этого места. — Чуешь что-нибудь ещё?

— Раф! — рыкнул он и нырнул влево, в другой проход.

Мы поспешили за ним.

Это место напоминало огромный, заброшенный лабиринт. Альфачик провёл нас через несколько комнат. В некоторых из них были окна с видом на разные части дерева. В одно даже увидели команду из трёх человек: двух парней и девушки. Один из них месил воздух огромным кулаками, толкая листок-самолёт.

В другом окне чуть позже показалось ещё несколько команд. Они передвигались в большом гроте, из стен которого торчали трубки, похожие на кораллы с тлеющими концами. Иногда они изрыгали струи огня, а соперники уворачивались от них.

Одна из команд была очень большой — сразу несколько листьев, скрепленных между собой чем-то вроде паутины. А на них человек десять, не меньше. Один пускал в воздух белые нити, которые цеплялись к другим предметам. Остальная команда хватала свободный конец и подтягивала транспорт по ней, как паром на реке. Умно, ничего не скажешь. Среди них заметил знакомого блондина, что предлагал вчера объединиться. Похоже, нашёл себе ещё людей в команду.

Он вдруг взмахнул руками, словно раскручивая гигантское колесо, и перед ним открылся портал. Второй открылся на небольшой площадке с зелёным цветком. Он протянул руку и схватил монету из бутона. Чертовски удобно!

— Силён, гад, — пробормотала Лакросса, тоже заглядывая в окно.

— Хорошо, что не все монеты достаются так легко, — поддакнула Василиса.

Понаблюдав ещё немного, пошли дальше. Альфачик уже скулил от нетерпения. Вскоре он привёл нас в большое помещение, заросшее плющом и лианами. По полу стелились упругие стебли, а вдоль стен размещались стеллажи с оружием. Почти все, конечно, оказались пусты, но на некоторых висели мечи и топоры эльфийской работы.

Лютоволк поймал очередную кикимору, из которой вытряхнули ещё 200 кикибаллов. А Лакросса подошла к одному из стеллажей. Рядом со ржавым мечом висел красивый, обитый золотистым металлом, лук. Оркесса взяла его в руки, взвесила и восхищённо вздохнула:

— До чего искусная работа! Сейчас эльфы уже так не могут.

— Бесполезный антиквариат, — пожала плечами княжна.

— Возьми его себе, — сказал я Лакроссе, пробуя на вес лук.

Я почувствовал исходящую от него силу. Он явно не прост. Но без стрел бесполезен.

Девушка повесила его на спину, перекинув через плечо, и мы пошли назад. Вернулись к листу-самолёту, терпеливо ждавшему нас у балкона. Делать здесь больше нечего. Пути наверх нет, кикимор тоже. Вернёмся назад и свернём в другой проход.

Вскоре вернулись в большую пещеру, где повстречали лягушек. Та жаба, которую я вырубил ударом кулака, пришла в себя, но, увидев нас, предпочла засунуть себе язык в… обратно в рот, в общем.

Не успели мы покинуть пещеру, как нам навстречу выплыл паровоз из нескольких листьев. Впереди, словно капитан корабля, стоял вчерашний блондин. Узнав меня, он самодовольно оскалился.

— Говорил же, мы ещё встретимся.

В следующее мгновение он взмахнул руками, открыл портал сбоку от Лакроссы и столкнул её вниз.

Глава 4

Лакросса падала, будто в замедленной съёмке. Взмахивала руками, пытаясь отыскать ими хоть что-нибудь, чтобы схватиться. И наклонялась над пропастью под листком всё больше.

Всего два шага отделяли меня от неё. Каких-то два шага. Маленьких. Для меня даже крохотных. И я не успевал их сделать. Блондинистый урод отлично всё рассчитал. Лакросса упала вниз.

С коротким рыком за ней прыгнул Альфачик. А следом я. Даже не знаю зачем. В голове стучала всего одна мысль: «Не дай ей разбиться!»

Лютоволк в полёте догнал оркессу и клубком свернулся вокруг неё. В следующую секунду они врезались в дно пещеры. А затем упал я. Кстати, здесь оказалось довольно мягко. Густые ветви и листья образовали плотное, но упругое дно. Я будто на большой матрас приземлился. Тут же вскочил и бросился к девушке. Лакросса уже встала, следом за ней поднялся