Восхождение к власти: «италийский рассвет» - Соломон Корвейн Страница 8

Под открытым небом, посреди огромного разрушенного небоскрёба собралось шесть человек. Вокруг виднелись только остова и стен остатки былого исполина. Все этажи, кроме первого, оказались развеяны по воздуху адским ударом, во время «Кризисных войн», и сейчас лежат осколками и кусками на целые кварталы. Огромная площадка, замусоренная, припорошенная жидко идущим снегом, окружённая серыми остатками стен, усеянная целыми пейзажами развалин, стала прибежищем сегодня для очага возмездия.

- Конечно, Данте. Интересно, что здесь раньше было? – вопрос был проговорен человеком, нацепившим на себя лёгкий, изодранный бронежилет поверх бесцветной ветровки и штаны, уходившие под грязные берцы.

- Яго, ты не поверишь, я поднимал архивы. Тут раньше стояли сто этажей роскоши и помпезности, – взял ответ высокий мужчина, в пальто и с высокой шляпой на голове. – Небоскрёб, давший работу и жильё для тысяч людей. – В голосе неожиданно зазвучали нотки скорби. – Теперь же это призрак былой эпохи. Эпохи, когда Сиракузы-Сан-Флорен были райским местом.

- Как вас пропустили в «Архивный фонд», мастер Андрон?

- Я знаменитый кондотьер сих мест и имею доступ практически ко всем архивам и библиотекам в городе, мне не откажут. И я тебе говорю, что тут был сущий Эдем.

- Никогда не поверю, что тут раньше могло быть нечто подобное.

- Да, Яго. Помнишь, мы смотрели старые фильмы? – голос Данте проникся хандрой по временам, которых он не застал. – Тут раньше и аэродромы были, и порты, набитые диковинными товарами, и магазины, доверху заполненные продуктами. Разве ты не помнишь те старые изображения и картины? Яго, брат мой, как ты можешь не помнить виды множества небоскрёбов до небес?

- Данте, ты так вдохновенно рассказываешь, что я только сейчас вспомнил, что забыл тот фильм и не жил в те времена, когда этот жалкий городишко был великим.

Демонстративный кашель, исходящий от одного из собравшихся, привлёк внимание, после чего послышались речи, наполненные нетерпимостью:

- Уважаемые. Мы здесь собрались для обсуждения плана атаки, а не разглагольствований о прошлом, – прозвучало негодование от низкорослого, смуглого, но коренастого арабского парня, облачённого в поношенную военную одежду, зелено-пиксельной расцветки. – Идеи есть?

- Мы же только что всё обсудили, Ахмед.

- Этот план мне не нравится. Слишком он... простой.

- Согласен, - поддержал среднего роста, так же смугловатый, выходец из северной Африки, чья семья живёт тут с «Часа полумесяца», – очень он негибкий.

- Господа Ахмед, Хаджибан, может, выскажите, какой хотите план? – Яго внезапно развёл руками в сторону. – Там же погиб наш друг. Поверьте, мы готовы выслушать любые идеи.

- Давайте лучше ещё раз подсчитаем все силы, – Данте опёрся на небольшой столик, возле которого собрались люди, положив руки на свежевыпавший снег. – Сколько у того урода охраны? – душевная злоба явно рвётся сквозь вопрос.

- Человек двести наружной охраны и ещё пятьдесят внутри особняка. – В этот раз ответил высокий мужчина, словно разодетый в униформу спецназа – крепкий прилегающий бронежилет, чёрный «полевой» китель, усиленный наплечниками и тёмно-синие штаны.

- Ох, - усмехнулся Андрон, - Вингардес, когда ты успел всё проверить?

- Не забывай, где я работаю. Если ты имеешь доступ только к архивам, то я получаю информацию из документов куда более серьёзных.

- Ладно. А сколько у нас?

- Как я помню, уважаемый Данте, вы привели с собой сотню… «пацанов» с района. И купили двадцать бойцов из городского спецназа. Как вы могли это забыть?

- Простите, Вингардес, всё время вылетает из головы. У меня она забита тем, как я прикончу того зажравшегося урода! – юноша хлопает по столу со всей силы и снег тут же разлетается во все стороны. – Убью гниду.

Данте трудно простить обиду такого рода – убили его хоролшего знакомого. Но исполнить желанное трудно, ибо один из феодалов сидит за крепкой стеной, под стражей безжалостных наёмников и в окружении тепла и ласки.

- Тише, юноша, - поучительно завёл Андрон, направив взгляд карих глаз прямо на паренька, - гнев это, несомненно, хорошо, но врубать мозги просто необходимо. Если их не включишь сейчас, выключит навсегда шальная пуля.

На пару секунд повисает тишина, разгоняемая лишь тяжёлым дыханием участников собрания. Через мгновение Вингардес взял слово, чем развеял вуаль безмолвия:

- Не думаю, что нужно менять план. Но ради интереса спрошу, ребятки, что вы хотите?

- Нам нужен отвлекающий манёвр, – гордо отвечает Ахмед. – Мы можем недолгой перестрелкой связать охрану на одной части периметра, а вы в ту пору зайдёте с другой, там, где не будет охраны. И не придётся гробить технику.

- Проклятые потроха, и это он называет наш план «не гибким». – Реплика Яго едва не вызывала взрыв негодования в Ахмеде.

- Всё же, там работают хоть и не асы военного ремесла, но охрану почётного господина Абдула-Ля-Сантано не назовёшь «простой». Там есть люди, воевавшие во многих войнах, в том числе и с Римским Престолом. Они такую уловку на раз поймут.

- А…

- А вот наш трюк, - скоротечно перебивает Андрон Хаджибана, - они точно не смогут понять. Насколько я помню, ни один наёмник из Сиракузы-Сан-Флорен не участвовал в войне против сеньории Нового Неаполя. А поэтому такой приём они и понять не смогут, не говоря о том, чтобы эффективно противодействовать.

- Я согласен, – поддержал Данте, потерев руки. – Только нам нужно будет сначала расчистить площадку для разгона. – Указав в сторону положения ненавистного особняка, закрывшегося за серыми руинами небоскрёба, изрёк юноша. – Иначе, сила противодействие остановит наш великолепный таран.

- Не беспокойся, юноша. – Сквозь лёгкую усмешку заговорил Андрон, вглядываясь в остатки старого эскалатора. – Я позвал с собой парочку наёмничков, для разминочки, так сказать. Они сейчас чистят нам путь от всякой грязи. Так, что всё будет нормально, комфортно.

- Парни, - вынув сигарету, поднеся к ней спичку, начал Вингардес, - вы понимаете, что на всё у вас будет около получаса? Надеюсь, вы осознаёте, что больше мы не продержимся там? Наша броня прекрасна, но не всемогуща, а боеприпас не бесконечен, – вдохнув до такой степени, что сигаретная бумага затрещала, Вингардес резко выдыхает синюшней дым, от которого у Данте едва начинает першить горло.