Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт Страница 69

Меж тем, в наступающих сумерках в деревню вернулись женщины в сопровождении нескольких рэмейских солдат. Староста обнял жену и проводил в дом, где они скромно поужинали хлебом и сыром. Алия была задумчива и молчалива. Бремя ожидания тяготило и её, но не только оно.

Сафар накрыл ладонью руку жены.

– Что бы нас ни ждало впереди, мы встретим это вместе, – сказал он тихо и уверенно.

Алия тепло улыбнулась ему и кивнула.

– Послушай, – сказала она, посерьёзнев. – Среди раненых всё чаще идут разговоры о том, что царевич пожелает присоединить эти земли к Империи. Очень скоро нам придётся сделать выбор, понимаешь?

– Невелик наш выбор, – сокрушённо покачал головой староста.

– Конечно, невелик! – возмутилась женщина. – Не выбирать же тех, кто пришёл, чтобы убить нас, сжечь наши дома! Сколько лет мы исправно платили Леддне оброк и жили в мире. Но градоправитель пожертвовал нами – просто потому, что мы сделали то, на что у него не хватило ни чести, ни духу! Рогатые воины не были обязаны защищать нас. Это даже не их земля. Более того, мы стали предателями в их глазах – из-за тех, кто так или иначе замешан в заговоре. Но знаешь, что я скажу тебе? Император действительно справедлив. И мы будем глупы, если не примем щедрый дар его защиты. Более того, нужно сообщить и в окрестные селения. Раз Леддна не заботится о своих людях, мы больше не будем её людьми.

Сафар удивлённо смотрел на супругу. Она всегда была отважной, но сейчас буквально горела решимостью. Сердцем он был с ней согласен, хотя и не знал, как всё обернётся.

– И у наших спроси, – продолжала Алия. – Здесь тебе каждый скажет, что рогатым они доверяют больше, чем градоправителю, которому нужно только наше зерно, но не наши жизни. Поклянись в верности царевичу, Сафар. Кто-то зовёт рэмеи захватчиками, но для нас самих они стали защитниками.

– И поклянусь. Но я боюсь говорить с ним, пойми, – тихо признался староста. – Я не знаю, где искать убийцу, и в чём-то, возможно, понимаю нашего градоправителя. Как представить ему то, что он ищет, если этого у меня нет?

– Как-нибудь образуется, – Алия сжала его ладонь в знак поддержки. – Мы поможем ему в поисках.

– А если он отдаст приказ убить нас всех? – выпалил Сафар, озвучивая терзавший его всё это время страх.

– Ему станет жаль если не нас, то хотя бы времени и сил, потраченных на наше спасение, – тихо рассмеялась женщина, хотя в её глазах он прочёл тень того же вполне объяснимого страха.

Стук в дверь заставил обоих подпрыгнуть. Супруги переглянулись. Алия ободряюще кивнула мужу. Вместе они поднялись, и староста пошёл открывать. Жена остановилась за его плечом.

На пороге, переводя дыхание, стоял молодой рогатый гонец из лагеря.

– Простите за приход в поздний час, уважаемые, – сказал воин.

– Что случилось? – упавшим голосом спросил Сафар.

– Никто не напал, будь спокоен, – поспешно заверил его рэмеи.

– Проходи в дом.

– Нет времени, благодарю. Господин мой царевич приказал позвать тебя в лагерь.

– Так ему уже лучше? – радостно спросила Алия.

– Слава Богам, да, – искренне ответил воин и улыбнулся.

– Ну что ж… негоже заставлять царевича ждать, – помедлив, промолвил староста.

Жена набросила ему на плечи накидку и тихо шепнула слова благословения. Скрепя сердце, Сафар пошёл вслед за рогатым воином.

Глава 15

3-й месяц Сезона Всходов

Шагая за гонцом, Сафар сокрушался, что у него не было времени толком подготовиться к грядущей встрече. Конечно, в последние дни он размышлял с разных сторон о том, как будет держать ответ перед царевичем, но каждый раз его отвлекали насущные дела. И вот этот момент настал, а он не знал даже, с чего начать. Староста решил следовать тому, что предложила Алия. Женщины… Чувствовать чужое настроение – в их природе. Может, жена и насчёт царевича права?

Меж тем они перешли мост в том месте, где река была наиболее узкой, и оказались на территории лагеря. Идти вброд сейчас, в темноте, было опасно даже хоженой не единожды тропой.

Жизнь в лагере в это время затихла – большинство солдат спали. Пара маленьких отрядов по трое-четверо воинов патрулировали территорию. Ещё один отряд – из восьми рэмеи – был направлен и в селение, к вящей радости Сафара и его людей. Кроме того, пара рэмейских воинов, сменяя друг друга, сторожили амбар с пленниками. Старосте не хотелось думать, что рогатые воители не охраняли селян, а следили за ними. Насколько он мог судить, на то было не похоже.

У воинов с селянами в целом сложились добрые отношения. Особенно они укрепились после страшной ночи, в которую некоторые рэмеи и люди отдали свои жизни, одни – защищая лагерь и деревню, другие – туша пожар и оттаскивая раненых в безопасное место. Вот и сейчас дозорные встречали Сафара приветливо – улыбались и кивали ему, как старому знакомому. Кто-то окликал человека специально, чтобы поздороваться.

От этого ощущения принятия у Сафара немного отлегло от сердца. По крайней мере, солдаты не считали его и его людей врагами. Возможно даже, некоторые девушки покинут селение невестами имперских воинов или же кто-то из солдат решит осесть здесь… Но об этом думать было пока рано. Всё могло измениться в один миг, если люди лишатся доверия царевича.

– В каком настроении сиятельный господин? – тихо спросил Сафар у гонца, пока они шли между шатрами.

Молодой воин нахмурился и негромко ответил:

– Мы и сами пока не знаем. Военачальник Нэбвен, да защитят его Боги, заведует всеми делами лагеря, но сегодня у них состоялся совет.

– Знать бы наперёд, – вздохнул староста.

Гонец улыбнулся понимающе и немного сочувственно.

– Тебе бояться нечего, уважаемый, – ободряюще сказал он. – Благодаря тебе и твоей супруге многие из нас чувствуют себя здесь почти как дома. И когда вы были нужны нам, вы не прятались за нашими спинами, а помогли.

Сафар неуверенно улыбнулся.

– Надеюсь, и господин наш царевич не видит в нас врагов… – пробормотал он.

Гонец указал глазами на большой шатёр, внешне почти ничем не отличавшийся от остальных, за исключением того, что у входа дежурили два воина.

– Пришли, – сказал он.

Рэмеи прошёл внутрь первым и сообщил о прибытии гостя. Потом он откинул полог, пропуская старосту внутрь, и с поклоном удалился. Сафар оказался в мягком полумраке – свет здесь давала лишь пара неярких светильников.

В походном кресле,