Во мрачной тьме - Талгат Канышевич Сабденов Страница 65

Форсированный допрос… Вертер мысленно взвыл. Инквизицию не волновало его мнение. Инквизиции было безразлично, что он никогда не хотел убивать, и всей душой желал никогда больше не браться за оружие. Инквизиция требовала результата, любой ценой, и отказ означал лишь то, что следующим «форсированному допросу» подвергнется сам Вертер.

Он почти чувствовал, как лазган жжет механические руки, как немеет указательный палец на спусковом крючке, не имеющий ни единого нерва. Он до последнего надеялся, что сражаться придется только с разнообразными чужеродными чудовищами вроде генокрадов, что не придется опять смотреть через прицел на людей.

В трюмах «Таласы Прайм» все было иначе. Корабельные упыри — чудовищные твари, лишенные последних капель человечности. Истреблять их — все равно, что травить тараканов в доме, только в радость.

И в «Шести цветках» было иначе. Шок и ужас, вызванные видом искаженных варпом мутантов, задавили все мысли, задействовали приобретенные рефлексы выживания.

«Иначе? Разве этот Деко и его подружка не состоят в секте, члены которой отращивают клешни и щупальца? Разве они не хотят погрузить этот мир в пекло гражданской войны, в которой даже просто от голода погибнут миллиарды? Шевелись, Владислав Вертер, испытательный образец номер одиннадцать. Тебе ли бояться замарать ручки, бывшему солдату и палачу, перемазанному в крови по локти? Не тебя ли Бессмертный Император преобразил и возвысил в металле? Каждый имеет место в его плане, и твое место здесь, в тенях, чтобы во тьму не погрузились остальные».

Вертер, хотя и жил в Великой Польше, никогда не был религиозен. Эту черту он перенял от русского отца, который в минуты мрачной задумчивости глубокомысленно изрекал, что бога в этом поганом мире нет. И вот он находится в мире далекого будущего, где боги очень даже есть, и бесконечно жаждут душ смертных, и этот мир в миллион раз поганее всего, что было на Земле…

Каков соблазн!

Просто поверь. Поверь во всемогущего и всеблагого Императора, который ведет твою руку. Поверь, что ненависть это Его дар, что гнев и ярость угодны Ему, что карая еретиков ты лишь исполняешь волю Его. Вознеси Ему молитву, сложи с себя ответственность, и сразу станет легче.

«И стать таким же, как зверье, которое я убивал в течение двух лет? Спасибо, но нет. Мои поступки следуют моей воле, и я приму эту ношу».

Вертер снял лазган с предохранителя. Два человека, не ожидающих нападения, вряд ли вооружены. Если бы речь шла о ликвидации, все бы заняло полсекунды, но сейчас требовалось обезвредить обоих, не причинив серьезного вреда.

Он легко толкнул дверь ногой, чтобы не выдать себя шумом и выиграть лишние доли секунды. Парочка ничего не заметила, полностью поглощенная процессом. Значит, можно рискнуть. Двумя прыжками с места он преодолел расстояние от входа до кровати и обрушил приклад лазгана на затылок мужчины. Какую литанию надо читать при этом, Вертер не знал, но надеялся, что дух оружия не обидится на него еще больше. В следующую секунду он ногой отпихнул бессознательное тело и наставил оружие на женщину.

— Руки за… — начал было он командовать на диалекте улья, и только тогда заметил, что рука культистки, засунутая под подушку, как-то сильно быстро распрямляется в его сторону.

Он метнулся в сторону, уходя с линии огня и одновременно вдавливая спуск. Его собственный прицел при этом сбился, и вместо того, чтобы разворотить жертве грудь, фиолетовый лазерный луч впился в нацеленный ею автопистолет.

Лазган стрелял довольно громко, но его треск не мог сравниться с взрывом всех патронов в магазине пистолета и последовавшим за ним истошным воплем, огласившим пустой жилой блок. Женщина билась на узкой койке, заливая ее кровью и развороченной культи, на которой еще болталась пара пальцев, держащихся только на лоскутках кожи. Как там говорят? «Ни один план не предусматривает сопротивления противника»?

Вертер прошипел сквозь зубы несколько непереводимых богохульных афоризмов, и торопливо закинул оружие за спину. Взять с собой медпакет он просто забыл, а в небольшой комнатенке не было ничего, напоминающего домашнюю аптечку. За неимением лучшего, он отрезал кусок простыни, нажал коленом на шею Эси, чтобы лишить сознания, и как можно туже затянул импровизированный жгут чуть выше локтя. Плевать, что грубо и через задницу — лишь бы не умерла в течение ближайшего часа.

«Ладно… по крайней мере, снова тихо».

Культистке он споро организовал кляп из той же окровавленной простыни, стащил с кровати и сковал вместе лодыжку ее правой ноги и кисть левой руки наручниками-стяжками, несколько пар которых он по наитию стянул у арбитров.

Затем настал черед Деко, с которым пришлось основательно повозиться. Вертер перевернул кровать и уложил на нее культиста, конечности которого он приковал теми же наручниками к ножкам.

— Грубо сработано, — прокомментировал Варез по вокс-связи.

Подконтрольный ему сервочереп выплыл из-за спины Вертера и завис рядом с бессознательным мужчиной. Киборг только огрызнулся:

— Если такой умный, в следующий раз сам пойдешь еретиков ловить, а я буду сидеть на орбите и комментировать твои действия.

— Грубо, но достаточно эффективно, — покровительственным тоном добавил адепт. — Незачем воспринимать все в штыки. И в следующий раз, прежде чем обворовывать священные Адептус, попробуй просто попросить необходимое. Агенту Инквизиции они не откажут. Если знать меру.

— Ладно. Извини, — без раскаяния отозвался Вертер. — Видишь где-нибудь воду?

— Угол слева от входной двери. Крупный металлический ящик — это бытовой термостат. Поищи там.

Вопреки ожиданиям, повесившихся мышей в холодильнике не обнаружилось, зато нашлись несколько упаковок разного размера, содержащих одинаковую с виду однородную массу. Нашлось и требуемое: большая пластиковая бутыль без этикетки, наполненная водой с отчетливым запахом хлора и еще каких-то химикатов. Вертер вернулся с находкой к тихо постанывающему Деко и влил немного воды ему в рот и плеснул на лицо, затем проделал то же самое с его подружкой. Будь у него побольше времени и хотя бы два солдата в подчинении, эта парочка к следующему утру пела бы соловьями с минимальными повреждениями. Но времени не было, как и собственных людей, так что придется применить полевые методы.

Стоны культистов стали громче, когда они начали приходить в себя. Вертер переставил две свечи, единственные источники света в обесточенном помещении, так, чтобы они слепили Деко, не давая ничего толком разглядеть в темноте. И только закончив с приготовлениями, Вертер встряхнул еретика, заставляя обратить на себя внимание.

Первая реакция была ожидаемой. Даже распятый, скованный по рукам и ногам, культист все равно страшно задергался и принялся ругаться так, что наскоро вложенных с помощью гипноиндуктора знаний едва хватало