Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир Страница 63

Дульсинея зашлась диким, разрывающим кашлем, розовая слюна показалась на губах. Грудь заходила ходуном. Зрелище было не самое приятное, но Гидеон оно обрадовало.

– Он не вернулся, – безнадежно сказала она и потеряла сознание.

23

Протесилай из Седьмого дома пропал. Дульсинея Септимус тяжело заболела. Когда ее рыцарь не вернулся, она оказалась предоставлена сама себе, а увидев начинающийся дождь, она попыталась уйти сама и поскользнулась. Ее уложили в постель и закутали в горячие тряпки. Учитель велел перенести ее в крошечную комнату в крыле жрецов, где ей пришлось лежать на боку, чтобы то, что терзало ее легкие, беспрепятственно вытекало изо рта. Безымянные коллеги Учителя сидели рядом с ней, меняли тазик и кипятили чайники. Все остальные: Второй дом в мундирах с блестящими пуговицами, близняшки из Третьего и их развеселившийся рыцарь, подростки из Четвертого, с запавшими глазами, Пятые, заснувшие вечным сном, Девятые – Харроу поднялась и смотрела на происходящее, плотно сжав губы, все пытались найти объяснение.

Золу из печи выгребли и просеяли, но подтверждение того, что останки человеческие, было каким-то неубедительным. Выжившие некроманты столпились вокруг емкости с пеплом и набросились на нее, как на миску с арахисом. Только Коронабет побрезговала запустить пальцы в серые крошки.

– Они гораздо старше, чем должны быть, – заметила Ианта Тридентариус, свежая как огурчик. У Протесилая появилась надежда, – Я бы сказала, что трупу месяца три.

– Ты ошиблась недель на восемь, – нахмурился Паламед, – это все равно рано.

– Так или иначе, это не он. Кто-то еще погиб? Учитель?

– У нас очень давно не было похорон, – чопорно ответил Учитель, – и мы, конечно же, не стали бы сжигать тела в печи для мусора.

– Забавно, что вы сказали «тела».

Ианта держала на ладони два крошечных осколка. Один явно был кусочком зуба. По какой-то причине Харроу уставилась на него, потом на Ианту, потом снова на ее ладонь, будто ничего прекраснее в жизни не видела. Гидеон вдруг поняла, в чем причина такого интереса: Харрохак заново оценивала угрозу.

– Видите? – лениво сказала Ианта. – Людей не меньше двух. Но вот временная метка для всех останков совпадает. – Она протянула оба фрагмента Паламеду: – С праздничком. Они умерли одновременно.

– Эта печь – ловушка, – мрачно сказала капитан Дейтерос. – Мне, конечно, не меньше других интересно, кто это, но очевидно, что это не Протесилай. Где же он тогда?

– Я отправил слуг на поиски, – сказал жрец Первого дома, – они осмотрят каждый закоулок и трещину, кроме ваших комнат… которые я попрошу обыскать вас, на тот маловероятный случай, если Протесилай из Седьмого дома спрятался там. Я не стану входить в лабораторию, и мои слуги тоже. Если вы хотите спуститься туда, делайте это сами. Еще он может быть за пределами башни… но вода там очень глубокая.

Корона развернула стул и оседлала его, скрестив перед собой тонкие лодыжки. Гидеон заметила, что они с Иантой так и не помирились после той непонятной ссоры. Стулья их стояли рядом, но сами они смотрели в разные стороны. Корона снова встряхнула головой, будто прочищая ее.

– Он должен быть жив. Мотива нет. Он был… каждый раз, когда я его встречала, я думала…

– Я думала, что он самый скучный человек во вселенной, – подхватила близняшка вяло, потирая руки. Корона вздрогнула. – И даже не так, как обычно бывают скучны Седьмые. Он не испробовал на нас ни единого минималистского стихотворения об облаках.

– Учтем. Возможно, мотива нет, – сказала Жанмари Шатур, которая отказывалась убирать рапиру в ножны. Они с Исааком сидели почти что спина к спине, как будто пытались обозреть все углы сразу. – Подумайте вот о чем. Они спустились в люк, прямо как Магнус и Абигейл, а теперь он мертв, а она чуть богу душу не отдала.

– Может быть, Четвертая откажется от этой безумной чудовищной теории…

– Не безумной, – сказал Учитель Набериусу, – совсем, совсем не безумной.

Капитан Дейтерос, которая что-то царапала в блокноте, откинулась на спинку стула и отложила карандаш.

– Я все-таки предполагаю человеческий умысел. Герцогиня Септимус и ее рыцарь попали в лабораторию. Были ли у них ключи?

– Да, – сказал кто-то от двери.

Гидеон не заметила, как удалился белесый, облаченный в кольчугу Сайлас Октакисерон, но увидела, как он вернулся. В столовой он появился со стороны кухни, был бледен и спокоен, а длинное лицо казалось таким же жестким, как и всегда, – нормальных человеческих эмоций он не испытывал.

– Да, у нее есть ключ, – повторил он, – по крайней мере, был.

– Какого хера ты только что делал? – тихо спросил Паламед.

– Твоя агрессия неразумна и неоправданна, – ответил Сайлас, – я ходил повидать ее. Я ощущаю определенную ответственность. Это я потребовал удовлетворения, а брат Эшт был готов к дуэли с ее пропавшим рыцарем. Я не хочу ссоры между нашими Домами. Я соболезную Седьмому дому, страж Секстус.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Сайлас порылся в кармане и продемонстрировал всем то, что извлек оттуда. На стальном брелоке висели два ключа: серый и знакомый белый.

– Если ее рыцаря и обыграли в нечестной игре, – сказал он неожиданно глубоким голосом, – счастья это преступнику не принесет. Я нашел ее в сознании. Она держала в руках это и попросила меня взять ключи на сохранение.

– Это крайне сомнительно, – решила капитан Дейтерос. – В знак доброй воли отдай ключи мне, мастер Сайлас. Будь так любезен.

– Будучи в здравом уме, я этого не сделаю, пока не узнаю о судьбе Протесилая из Седьмого дома. Виновен может быть любой из присутствующих. Брат Эшт. Лови.

Мальчик в кольчужной юбке швырнул брелок своему рыцарю, который перехватил его в воздухе и тут же вынул из кармана свой собственный. Гидеон успела заметить, что у них есть ключ от лаборатории и еще один, черный, кованый, с загогулинами. Колум из Восьмого дома соединил решительно щелкнувшие кольца.

– Я буду хранить их, пока она не попросит их назад. Судя по нашему разговору, это может не случиться никогда.

Ответом ему была короткая пауза.

– Ты мерзкий ублюдок! – взревел Набериус. – Ты просто отобрал ключи у еле живой девочки!

– Ты просто жалеешь, что не додумался до этого первым, – вставила Жанмари.

– Шатур, еще раз вякнешь – и до полового созревания уже не доживешь.

– Придержи язык, принц Терн, – сказала капитан Дейтерос, – у меня есть дела поважнее, чем слушать,