Битва на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов Страница 62

В это же время, после отступления Лю Инь Мо, Демиург закреплял свою власть над разрушенным миром, полностью подчиняя оставшиеся потоки ужаса, страха, надежды и памяти. Мир, некогда Божественный, окончательно превратился в склеп живой энергии, управляемый древним хозяином, где всё существующее служит структуре его силы. Система хаоса, топливо и разрушение теперь были инструментами контроля Демиурга, создавая новый порядок из остатков старого, выжженного мира. Хотя даже ему уже было понятно, что в сложившемся положении этот обугленный камень уже не сможет долго “прокормить” сущность Демиурга.

Лю Инь Мо же, оставив за собой подавленный, но всё ещё живой вихрь разрушенного мира, устремился к Поднебесной, но путь оказался куда сложнее, чем он мог предполагать. Пустота вокруг была не просто пустой – она стала живым лабиринтом остаточной энергии, где каждая частица, каждый атом материи и даже искры собственного ужаса создавали преграды и ловушки.

Это были остатки разрушенного мира образовали мерцающие вихри, в которых смешались страх, боль и надежда погибших. Они нападали на Лю Инь Мо, пытаясь сорвать концентрацию, превращаясь в кинжалы, сети и поток разрушительной энергии. Его собственная тьма, оставшаяся после сражения с Демиургом, превратилась в самоподдерживающийся хаос, который время от времени атаковал его, как эхо собственных мыслей и страхов. Вихри Демиурга, оставшиеся от столкновения, действовали почти как охранные механизмы. Они мгновенно реагировали на любое движение Лю Инь Мо, сжимая пространство, создавая ловушки, разрывая пустоту и направляя остатки разрушений против него. Каждый шаг был борьбой не только с внешними препятствиями, но и с внутренними демонами. Страх… Усталость и ощущение утраты съедали сознание, превращая каждое мгновение путешествия в мучение.

Так началось его психологическое и физическое истощение. Лю Инь Мо ощущал, как каждая капля собственной энергии иссякает, пока он пытается держать контроль над остатками тьмы и создавать проход к Поднебесной. Каждый сигнал пустоты, каждый шорох и колебание материи вызывали воспоминания о погибших, о потерянных им силах, которые он собрал и почти потерял. Родной мир казался одновременно целью и чуждым пространством. Страх потерять всё вновь смешивался с ощущением, что Поднебесная может уже не быть той безопасной гаванью, какой он её помнил.

Тем временем Демиург, обнаружив бегство своего противника, и сам осознал полный масштаб разрушений. Божественный мир был безвозвратно уничтожен. Потоки материи, энергии и сознаний не могли быть восстановлены. Их сражение оказалось слишком мощным, и каждый остаток силы был переплавлен в хаос. Так что даже сознание Демиурга поняло, что нет смысла удерживать этот осколок разрушенного мира. Его восстановление потребовало бы миллионы лет, и невероятных запасов энергии, которых больше не существовало.

Так что он… Принял решение оставить руины и следовать за Лю Инь Мо. Так как тот, как никто другой, нуждался в энергии живых существ, и Демиург мог использовать его путь как дорогу к новому источнику силы, наблюдая и направляя потоки ужаса и страха на новые цели.

Каждое новое движение Лю Инь Мо через пустоту сопровождалось микроскопическими коллизиями с остатками хаоса. Отдельные кристаллы энергии… Ожившими осколками материи… Обломками храмов… И даже мельчайшие частицы пепла… Здесь всё могло стать смертельной ловушкой.

Его разум и тело были на грани истощения. Каждая мысль о Поднебесной вызывала болезненные воспоминания о потерянных возможностях, а каждый шаг требовал концентрации, чтобы не быть разорванным собственными тенями. Он ощущал, как Демиург следит за каждым его движением, почти как акула, выжидающая момент для следующего взмаха, и это добавляло непрерывное чувство давления и опасности, которое сопровождало его в пустоте.

В итоге, путь Лю Инь Мо через разрушенные слои пустоты стал символом окончательного перехода. Не только физического, но и духовного – через хаос, разрушение и собственные страхи, к Поднебесной, которая теперь казалась одновременно домом и чужим миром, и к новой возможности восстановиться, но уже в совершенно изменившихся условиях…

…………

Когда же Лю Инь Мо, измученный бесконечным путешествием через разрушенные слои пустоты, наконец прорвался сквозь энергетические остатки и пространственные вихри, Поднебесная встретила его… Не как дом, а как ловушку. Болото, где Андрей столько времени создавал пространственный лабиринт, раскинулось перед ним как живая сеть иллюзий и силовых потоков.

Пространство вокруг было напряжённым, вязким, будто сама земля пыталась удержать каждую каплю энергии, которую Лю Инь Мо принёс из пустоты. Воздух был пропитан остатками магии, перемешанной с топливом разрушенных миров, каждый вдох давался с усилием, а воздух, казалось, сам пытался проникнуть в сознание и проверить усталость существа.

Мир Поднебесной в этом месте был искажен. То самое тысячелетнее болото и лабиринт, не просто физические… Они проецировали энергию существующих в нём пространственных ловушек, и каждое движение Лю Инь Мо мгновенно вызывало ответ лабиринта, которого ранее тут никогда не было.

Влияние лабиринта Лабиринт начал активно реагировать на его собственную силу. Магические потоки, которые он излучал после сражения с Демиургом, были словно зеркально отражены лабиринтом, заставляя самого Лю Инь Мо ощущать собственные атаки и тьму как удары против самого себя. Каждая тень, каждый крик, каждый поток ужаса, оставшийся в нём, лабиринт проецировал обратно, создавая эффект самопоглощения – Лю Инь Мо видел свою собственную силу, умноженную, извращённую, направленную против него.

Это ощущение было мучительным. Ведь каждый шаг, каждое движение по болотистой поверхности заставляли его бороться не только с лабиринтом, но и с самим собой, с собственными страхами, усталостью и остатками разрушенной пустоты. Ведь тут древний зверь столкнулся с тем, чего в этом месте никогда не было. И это были какие-то странные и очень изощрённые пространственные ловушки. Этот лабиринт, как сознательная сущность, ловко манипулировал расстоянием, временем и восприятием. Пути, которые казались короткими, растягивались… Болото перемещалось под ногами, а энергетические каналы создавали иллюзию стен, которые на самом деле были пустотой…

Каждый всплеск его силы вызывал ответ лабиринта. Искры тьмы, которые он создавал, превращались в цепи, сковывающие его движения, а его собственные атаки казались отражёнными и удвоенными, как будто мир вокруг использовал его же силу против него самого. Психологическое давление было не менее сильным. Лабиринт читал его усталость и страх, усиливая их в каждом повороте и каждой трясине болота.

Лю Инь Мо понял, что здесь его сила больше не работает как оружие, а становится инструментом лабиринта, который постепенно поглощает его энергию, делая его частью самой ловушки. Каждая мысль о противостоянии или сопротивлении усиливала проекции лабиринта, превращая его ужасы и страхи в живые цепи и