Пленники раздора - Алёна Артёмовна Харитонова Страница 6

Обережники переглянулись.

– Завтра поутру поедем в Цитадель, – сказал Елец, у которого по-прежнему духу не хватало увидеть в Славене лютого врага.

– А жену? Жену куда я дену? Тут ведь обережной черты нет! – Вскинулся ходящий. – Куда её?

– С собой возьмём, – ответил ратоборец. – Так что, коли измыслишь какую пакость, недолго твоя радость будет в неведении томиться.

Славен вскинул глаза на сторожевика и спросил глухо:

– Зачем ты так, а?

Елец промолчал. Он и сам не знал зачем. Оттого было ему ещё поганее, чем Славену.

* * *

На смену вчерашней метели пришёл погожий день, яркий, искрящийся, безветренный. Сугробы намело сыпучие, глубокие, но огромный лось легко тянул крепкие сани. В лесу было тихо. Деревья под шапками снега стояли торжественные и тёмные. Красиво. Но Ясна, сидевшая в санях едва не по самые глаза укутанная в меховое одеяло, еле сдерживала слёзы. Она не понимала, куда и зачем они едут, отчего их, будто провинившихся, вырвали из дома, разом лишив всего, что было: покоя, уверенности, достатка, привычной жизни.

Пока рубили головы курам и резали кабана, Ясне всё казалось, будто сон ей дурной снится, потому что зачем обережникам, всегда таким приветливым и благодарным, лишать хозяев заимки всего немудрёного добра? Но когда мужчины вошли в хлев и оттуда испуганно, тревожно замычала Ночка, Ясна зарылась лицом в тканку, устилающую лавку, и разрыдалась.

– Родная моя… – Славен зашёл в избу, сел рядом с женой, обнял, притянул к себе, но она никак не могла успокоиться и продолжала глухо стонать у него на груди. – Сама подумай, до Цитадели путь неблизкий. Кто за скотиной ходить будет? А так… хоть мясо. Сама ведь понимаешь: ни сёстры, ни мать с отцом свои подворья не кинут ради нашего. Да и страшно им будет здесь одним, в лесу-то. Это мы уж привыкли. А корова… Ну что корова? Другую купим!

Он гладил её по волосам, убаюкивая. Но Ясна внезапно вырвалась, оттолкнула мужа. В глазах полыхнул гнев.

– Зачем мы им нужны? Чего они притащились? Не говорят, не объясняют! Что нам в той Цитадели? Почему ты их слушаешься?!

Она говорила, захлёбываясь слезами, но в этот миг от двери донёсся спокойный голос Велеша:

– Не серчай, хозяюшка, иначе нельзя. Надысь у Курихи разорили такую же вот заимку. Всю семью разорвали. А в Цитадели вам будет защита. Сорока вон прилетела оттуда: глава просит охотников к себе. Народ прибывает, кормиться как-то надо. Да и тебе дело найдут.

Его слова не убедили женщину, но рыдать и причитать она перестала. Славен посмотрел на обережника с благодарностью. Однако взгляд колдуна был пустой и остановившийся, будто говорил он это всё через силу.

А нынче Ясна сидела в санях. Рядом покачивалась обёрнутая в холстину кабанья туша и связки забитых, но неощипанных кур, да стоял короб, в котором лежала изрубленная на куски Ночка. Уже и не верилось, что ещё утром хозяйка доила её, угощая подсоленной горбушкой.

Под полозьями всё скрипел и скрипел рыхлый снег. Бежали мимо деревья, мелькали кусты.

Едва выехав на большак, путники увидели двух обережников: колдуна и ратоборца в посеребрённых инеем кожухах.

– Наши, – сказал непонятно кому Елец, придержав своего жеребца.

Славен тоже натянул вожжи. Лось остановился, подрагивая боками. Ясна испуганно посмотрела на незнакомцев. С недавних пор она вдруг стала бояться тех, кого раньше почитала как защитников и кому верила безоглядно.

– Мира в пути, – сказал Велеш. – Эк вы ловко обернулись, точно к условленному сроку.

– Мира, – ответил незнакомый Ясне вой. Голос у него был пересушенный, усталый. – Как сказали, так и приехали.

– Лесана?! – спросил колдун недоверчиво, но радостно.

– Я, Велеш.

Ратоборец грустно улыбнулся. И лишь теперь стало понятно, что это не парень, а девка.

Они съехались. Похлопали друг друга по плечам.

– Чего мрачная такая? – спросил наузник. – Случилось что?

Девушка в ответ помотала головой. Видно было: не хочет говорить.

Велеш повернулся к её спутнику.

– Тамир, не признать тебя. Ишь, отощал как…

Ещё один незнакомый Ясне обережник в ответ пожал плечами.

– Не поспеваю жиры копить. Этих, стало быть, в Цитадель? – Он кивнул на сани.

Ясна бросила растерянный взгляд на мужа, сидящего на облучке́[1]. Лицо его было спокойно, словно ничего особенного не происходило. Словно не о них нынче говорили, как о скотине, которая ничего не слышит и не понимает.

Меж тем незнакомый колдун направил своего коня вперёд, приблизился к Славену, наклонился и небрежно, не спрашивая позволения, отогнул ворот тулупа. Протянул между пальцами шнурок висящего на шее оберега. Чему-то усмехнулся, выпрямился в седле и повернулся к Велешу.

– До Ирени вместе доедем?

– Вместе, – отозвался Елец, который со вчерашнего дня почему-то избегал глядеть Ясне в глаза.

Нешто стыдно ему, что с места их сорвал? Нет, не в том дело. Но какое-то неловкое отчуждение пролегло между двумя сторожевиками и обитателями лесной заимки. Будто рассорились на пустом месте, а потом всем стало совестно, но вести себя как обычно уже не получалось.

Хранители, да что же происходит?!

Девушка, которую назвали Лесаной, тронула пятками лошадку и приблизилась к саням.

– Вы уж простите его. – Она кивнула на своего спутника. – Тамир иной раз про вежество забывает. Он науз по привычке проверил: надёжно ли заговорён. Всё-таки не у каждого оберег должным образом начитан, а дорога дальняя. Меня Лесаной зовут.

– Ясна.

– Славен. – В голосе мужчины слышалась благодарность.

Обережница улыбнулась и сызнова обратилась к женщине:

– Дозволь и твой посмотрю.

Ясна поспешно пошарила под одёжей и вытянула тёплый от касания с телом оберег. Лесана скользнула по нему пальцами, грустно улыбнулась, посмотрела на Славена и сказала:

– Дельно.

Женщина заметила, как на миг окаменело лицо мужа.

Но обережница тут же продолжила:

– До Ирени вместе доедем. Оттуда мы с вами в Цитадель подадимся, а Велеш с Ельцом обратно в город.

Осенённые двинулись вперёд. Ясна нет-нет да бросала удивлённые взгляды то на оружную девушку в мужицком платье, то на её спутника, то на мужа, который был задумчив и молчалив.

Ирени достигли ещё до наступления сумерек. Весь стояла на пересечении двух большаков, и жили здесь тем, что пускали на ночлег путников. Перед воротами Велеш спешился и начал шарить над сугробами. Видать, что-то обронил. Остальные терпеливо ждали. Наконец колдун махнул, призывая двигаться дальше. Сани выкатились на широкую улицу, но Ясна краем глаза заметила, что Тамир отстал и въехал в ворота последним. А перед тем тоже спешился и пошарил в снегу.

Приезжих разместили в гостевой избе, выделили две комнатёнки. Ясна-то, глупая,