Молниеносный – 3 - Фёдор Бойков Страница 58

— Мы поможем, спаситель, — прошелестел розовато-красный сгусток энергии. — Подстрахуем, поддержим.

— Мы будем рядом, спаситель, — вторил ему зелёный элементаль.

— Мы вернём свой долг… создатель, — прошептал небесно-голубой сгусток.

И тут пространство передо мной дрогнуло, расплываясь волнами переливающейся энергии. Воздух загудел низким мощным гулом, а передо мной возникло моё собственное отражение. Это было чем-то похоже на зеркальную лужу в Каньоне, только здесь лица сменялись одно за другим.

Я знал, что они ждали меня. Десятки, сотни воплощений, разбросанных по всем уголкам вселенной.

Они были похожи на тени или недорисованные картины, размытые, смутные. Добрые и жестокие, мудрые и безумные — все они были частями одного целого. Все они были мной.

Я окунулся в эту энергию, нырнул, будто с обрыва в ледяную воду. Меня коснулся воин в развороченных доспехах с мечом, почерневшим от крови. Его сила хлынула в меня, наполняя мышцы стальной твёрдостью, а кровь — яростью битвы.

Вобрав в себя малую часть этого воплощения, я оттолкнул воина и ухватился за мудреца с книгой в руках. Мне не нужны были воплощения целиком, только маленькие кусочки, словно детали пазла, которые я вставлял в «пазы», а потом перебирал оставшиеся детали.

Мудрец поделился со мной знаниями и пониманием вещей, которые я никогда не изучал. Теперь они стали частью меня. Я отвернулся от него и тут же мне на руки запрыгнуло дитя, смеясь и хватая меня за одежду.

В груди потеплело. Ко мне вернулась давно забытая в битвах способность радоваться мелочам. И снова я отвернулся от своего воплощения, чтобы ухватиться за другое.

Я собирал себя по крупицам, по фрагментам, не спеша и давая телу привыкнуть к каждому новому кусочку своей истинной природы. С каждым воплощением моё тело становилось крепче, наполнялось мощью и нещадно горело от боли.

Ощущения были такие, словно я — форма для ковки, в которую льют кипящий металл. Помимо тела расширялись и границы моего сознания, вбирая мудрость и ярость, жалость и жестокость, коварство и добродетель. Но я не останавливался. Не мог остановиться.

Пока наконец передо мной не осталось последнее моё воплощение.

Бог. Громовержец. Тот, от кого не отхватить частичку. Тот, кого я должен поглотить целиком.

Он был одновременно всем и ничем. Его глаза были отражением звёзд, а в руках он держал искрящиеся молнии.

— Как ты посмел явиться! — прогремел он, сотрясая пространство. — Я — главный! Я — истинный! А ты лишь оболочка! Пошёл прочь!

— Может быть ты и бог, — сказал я, едва удерживая тот напор энергии, который струился из Громовержца. — Но скажи мне, почему ты стремился к человеческой жизни? Почему раз за разом позволял себе рождаться в теле простого смертного? Потому что ты тосковал по чему-то настоящему.

Громовержец замер. В его звёздных глазах мелькнуло что-то неуловимое. Может быть, сомнение, а может — та самая тоска, о которой он сейчас не помнил.

— Ты не сможешь подчинить меня, — пророкотал он. — Я сама суть мира. Всех миров.

— Мне не нужно подчинять тебя, — впервые с момента объединения моих воплощений я улыбнулся, несмотря на жгучую боль. — Но я могу принять тебя.

Я рванул вперёд и обнял сияющую фигуру Громовержца. Я прижал его к себе, впечатывая в тело и душу. Впитывая полностью без остатка.

Он мог сколько угодно говорить о том, что главнее, но я знал закон, который сам же написал. Главнее тот, кто первым объединит расколотые части воедино. И раз уж я Проводник, то это — моя работа.

Боль ударила по нервам, пронзила меня насквозь, вывернула наизнанку и так оставила — с оголённым нутром, кровоточащим и пылающим от жидкого пламени. Моё человеческое тело затрещало по швам, когда божественная мощь обрушилась на него. Я закричал, срывая связки.

И держал Громовержца. Крепко держал. Даже когда мне показалось, что ещё миг — и от меня ничего не останется.

Когда пытка закончилась, и перед глазами прояснилось, я всё так же стоял в мире жидкого камня. Всё так же был Юрием Громовым. Человеком.

Но теперь уже в моих глазах горели звёзды. Я не стал богом в теле человека. Я стал человеком, который помнит, каково это — быть богом.

Глава 21

Мне больше не нужны были разломы и Каньоны, чтобы попасть в любую точку этого мира или любого другого. Я глянул на трёх элементалей, помогавших мне провести слияние, и тепло улыбнулся им. Эти создания были моими любимыми — квинтэссенция силы, запечатанная в единой сущности.

Когда-то мне казалось забавным, что одна крупица моей силы, воплощённая в этих малышках сильнее любого одарённого. Послав небольшие импульсы своим недавним помощникам, я повернулся к Вольту. Грозовой — мой любимый вид элементалей.

В них была частичка меня самого, именно они повелевали молниями и грозами. Именно их я выбирал неосознанно в каждом своём перерождении. Так случилось и в этот раз.

— Ты встречался со мной прежде, Грозовой? — спросил я у пса.

— Лично не довелось, но мои грозовые братья рассказывали о Проводнике, который путешествует из мира в мир, — Вольт склонил передние лапы и прогнулся в спине. — Ты всегда дарил нам силу и свободу. Иногда вместе, иногда порознь.

— Силу? — я расхохотался, и небо мёртвого мира над нами треснуло. — Ты хочешь ещё силы? Да возьми, мне не жалко.

Я наставил палец на своего питомца и выпустил небольшой заряд. Пёс затрясся всем телом, по его шерсти пробежали ослепительные вспышки, а сам он увеличился в размере. Ещё немного, и он с меня ростом станет.

— Хватит тебе, или ещё добавить? — со смешком спросил я.

— Хватит, — сипло ответил он, сбивая огонь со шкуры. — Очень даже хватит.

— Что ж, тогда идём на войну, — сказал я, вдохнув полной грудью воздух. — Хранители посмели бросить мне вызов. Посмотрим же, как они падут от моей руки, умоляя о пощаде.

— Ты это… — начал было Вольт, но резко замолчал. — Говорить стал, как-то по-другому.

— Ну а как ты хотел, — хмыкнул я. — Во мне сотни сущностей, и каждая пытается тянуть одеяло на себя. Нужно время, чтобы усмирить их и вернуть себя окончательно. Ты тоже изменился после объединения.

Я взмахнул рукой, и мы с Вольтом переместились в тронном зале Хранителей. Вообще-то изначально это был зал памяти павших богов, вдоль стен стояли слепки моих ушедших созданий, и никаких тронов тут не было. Всё изгадили, всё извратили.

Пространство тронного зала содрогнулось,