Игорь Негатин - Наедине с мечтой Страница 57

— Началось! — прорычал Нардин и перебрался поближе к окну.

— Карим! — Это Тревельян. Он выматерился и ткнул пальцем в потолок: — Вали на чердак!

— Понял.

— Максим! На тебе — прихожая и этот долбаный переулок.

— Да, сэр!

— Руслан! Лежишь и не пытаешься поднять голову! Иначе я сам тебя убью! Понял?!

Раздалось еще несколько выстрелов. Одна из пуль попала в щель между досками и с глухим звуком ударила в деревянную перегородку. Нардин поморщился. Мы в ответ не стреляли. Глупо бить наугад, не видя цели. Тем более с нашим запасом патронов. Я выругался, забрал «Винторез» и полез на второй этаж…

Полутемный и пыльный чердак был забит рухлядью. Десяток пустых ящиков с каким-то тряпьем, шеренга пустых бутылок и два сломанных стула. Я пробрался между ящиками и нашел прекрасное место у слухового окна, выходящего на перекресток.

Атакующих не видно. Выстрелы тоже прекратились. Ребята решили поиграть на нервах? Да ради бога! Я никогда не против. У меня, как любит говорить Данька Либерзон, «нерв на это дело крученый». Пусть хоть на пузе извертятся, паскуды.

Вход в дом мы укрепили изнутри еще вчера вечером. Забаррикадировали ящиками и обломками мебели, которые нашлись в помещениях. Не бог весть какая защита, но лучше чем ничего. Будем надеяться, что гранатометов у них нет. Хотя… не будут они нас взрывать. Им Вараев нужен. Живой и невредимый. Интересно, а наши визави не подумали, что мы, в самом плохом случае, просто завалим нашего «гостя»? Нам-то он не особо нужен. Разве что Тревельяну, для отчетности. Так для этого дела и голову можно отрезать. И нести не тяжело, и наглядно…

Прошло два часа. Скоро полдень. Ни звука, ни выстрела. Тихо как на кладбище. За моей спиной послышался шорох, и на чердак, кряхтя и ругаясь, забрался Тревельян.

— Понастроили, черт бы их побрал, для дистрофиков!

— Живот подбери — и пролезешь, — обернулся я.

— Сказал бы я тебе, Шайя… Ну как тут?

— Пока тихо, — пожал плечами я и осторожно посмотрел в небольшое окошко.

— Суки, — сквозь зубы процедил Эдвард, — даже Мышонка своего не пожалели.

— Стрелял кто-то из пришлых — тех, кто не знал про этого горного мастера.

— Хрен там не знали… — Тревельян выругался. — Всё они прекрасно знали! Освальд Брен не был обычным старателем или наемным рабочим Ордена. Он был одним из основателей Лох-Ри. Приехал сюда первым, вместе с женой, сыном и двумя дочерьми. Неужели не слышал?

— Нет.

— Карим, ты меня иногда удивляешь…

— Десять лет назад, Снупи, меня такие дела мало интересовали.

— И чем же ты был так занят?

— Дорожную пыль глотал. От Порто-Франко и до Демидовска. Со всеми остановками.

В том, что Эдвард начал мне рассказывать про «дела давно минувших дней», нет ничего удивительного. Время быстрее пролетит. Ожидание всегда утомляет. Тем более это вязкое чувство, когда лежишь и понимаешь, что ничего хорошего впереди не ждет. Просто сидеть и молчать — глупо, вот и чешем языками о разной ерунде, не отвлекаясь от наблюдения за местностью.

— Старик пришел в эти места первым, — неторопливо продолжил Снупи, — тогда еще и Куинстона не было. Он перебрался на этот остров из Новой Англии. Поначалу ему жутко везло. Нашел здесь серебро и отправился к властям. Орден как узнал про месторождение, сразу выделил Освальду целую команду. С этих людей и началась история Лох-Ри. Увы, но вскоре рудник пришел в упадок, а Брен был разорен.

— Разве Орден не выдал ему премию за месторождение?

— Выдал, — кивнул Эдвард. — Орден даже хотел выкупить у него права на эту землю, но старик настоял на создании акционерного общества и все свои деньги сунул в рудник. Он был просто фанатиком этого дела. Не зря его Мышонком прозвали — совался в любую щель. Потом рудник пришел в упадок, и город опустел.

— И где же его жена, дети? — спросил я и облизал пересохшие губы.

— Жена умерла. Дочери? Одна дочь живет в Нью-Портсмуте, а вторая в Виго.

— В Виго, — покосился я, — кто такая?

— Сьюзи Лермант.

— Прав был Нардин, — хмыкнул я, — этот мир не просто мал. В нем не протолкнуться… Она держит табачную лавку.

— Да, есть такое дело. Ее муж погиб на промысле, если не ошибаюсь?

— На охоте, — уточнил я, — нарвался на Большую гиену. А сын этого старика где?

— Вот его сына мы и ждем. Он единственный в Лох-Ри, кто еще не пропил мозги.

— Чем занимается?

— Рыбачит, охотится, добывает тюленей и крабов. Его зовут Питер. Питер Брен, — зачем-то уточнил Снупи. — Ушел в Новую Англию за новыми снастями.

— Не в папашку, значит, удался. Когда он должен вернуться?

— Завтра.

— Сколько у него людей на судне?

— На катере? Он один, во всех ипостасях.

— Совсем весело… — присвистнул я.

— Не свисти — денег не будет.

— Ты слишком много общаешься с Селезневым, — усмехнулся я. — Кстати, какого дьявола ты здесь делал? Ведь не первый раз в этом городке.

— Нет, не первый. Пиратов отлавливали.

— Пиратов? — удивился я и покосился на Тревельяна.

— Да, у них было несколько баз поблизости. Они работали по всему побережью, а отсиживались здесь, в Новой Ирландии. Когда совсем обнаглели, было принято решение о зачистке острова. Шумная вечеринка была. Года три-четыре назад.

— Не слышал.

— Как понимаешь, рекламные щиты никто в городах не развешивал. Зачистили по-тихому, и все… — Неожиданно Тревельян решил сменить тему беседы и выругался. — Ненавижу сидеть и ждать. Будто жилы тянут.

— Ждать никто не любит. Тем более когда ждешь разных нехороших дядечек, которые собираются оторвать тебе голову.

— Тьфу, погань…

— Совершенно с вами согласен, сэр… Что Руслан рассказал?

— Ничего утешительного, — вздохнул Снупи. — Кроме лаборатории во фьорде есть еще несколько точек. Если быть точным — целых пять. И некоторые из них так быстро не свернешь, верно? Надо найти новое место для производства. Ты представляешь количество дури, которое они производят?

— Не очень, — пожал плечами я, — эти вещи меня никогда не интересовали.

— Конечно, — хмыкнул он, — ведь ты у нас больше по женщинам специалист.

— Кто на кого учился…

— Ладно, — свернул разговор Эдвард, — пойду я.

Тревельян ушел, и этот разговор как-то сразу испарился из моей головы. Наркотики, наркоторговцы с пиратами… Эта шваль не занимала мои мысли. Куда больше интересовало шевеление в соседнем квартале. Там мелькали подозрительные люди, очень похожие на соплеменников Руслана Вараева.

Вскоре я заметил несколько человеческих фигур, мелькнувших за пристанью. Один… два… а вот и еще двое. Итого четверо. Видимо, перебрались поближе, чтобы перекрыть нам пути к отступлению. Зря. Никто в здравом уме не полезет к лодкам. Делать нам больше нечего? Расстреляют, как котят. Разве что дождаться ночи и под прикрытием темноты уходить в сторону побережья. Хотя… Как говорят русские: «Hren redki ne slasze». Вот еще несколько человек. Точнее — пятеро. Судя по быстрым и точным движениям — мальчики не местные. Слишком шустро передвигаются. Пробрались между домами и скрылись. Пошли в сторону рудника. Там можно укрыться, но нежелательно. Обложили… Неожиданно со стороны фьорда послышался звук корабельной сирены. Она рявкнула, распугивая птиц, которые гнездились на прибрежных скалах. Со скал словно снегом сыпануло. Птичья стая поднялась в воздух и закружилась над водой. И кричат, бестии, до одури противно…